09.10.2020 в 05:14

Пишет  QVall:

[Видео] - Как идеально приготовить яйца

@темы: Секреты приготовления вкусного, полезного и всякого

---

09.10.2020 в 05:27

Пишет  Gun_Grave:

Тролли
  Larian asks Nvidia to please send them an RTX 3080. Как есть тролли )

@темы: Смех, Игры

---

09.10.2020 в 05:30

Пишет  QVall:

[picspam] - Leesha Hannigan

~ Leesha Hannigan

Мимимимимимими

@темы: Ракушки, Leesha Hannigan

---

09.10.2020 в 12:13

Пишет  Шано:

Вчера, рассказывая об истории психиатрии, я описал вам два вполне себе симпатичных пансионата. И кто-то вполне ожидаемо удивился: надо же, не во всех современных дурдомах такие условия встретишь! Ну так и пациенты этих пансионатов были людьми непростыми.Что же ожидало простого сумасшедшего француза? Если речь шла о жителе или госте Парижа — то Отель-Дьё-де-Пари, Бисетр и Сальпетриер. Причём, начиная с сентября 1760 года, в определённом порядке.

Парижский божий дом, или Парижский божий приют считают старейшей в мире больницей, которая и по сей день продолжает работать и принимать пациентов. Основал его в 651 году святой Ландри Парижский... ну тогда-то епископ ещё не был канонизирован, и то, что для постройки приюта он продал и собственную мебель, и кое-что из утвари собора пустил на это дело, было рискованным и самоотверженным шагом.

Уже тогда в этом приюте паломника, бездомного, бродягу или сумасшедшего ждали не только кров, постель и кусок хлеба, но и посильная медицинская помощь — скромная, далеко не всегда квалифицированная даже по тем временам, но тут уж, как говорится, чем бог послал. Спустя полтысячи лет другой епископ, Морис де Сюлли, затеял в Париже большую стройку (да-да, Нотр-дам-де-Пари тоже его замысел) и велел не только перестроить Отель-Дьё, сделав его просторнее и краше, но и организовать там нормальную серьёзную больницу — практически единственную на весь Париж ещё на несколько сотен лет вперёд.

Сколько пациентов успели увидеть эти стены, можете сами догадаться. А ведь были ещё и чумные, когда в 1584 грянула эпидемия, и приёмный покой «Легат» пришлось перекрывать от других помещений и делать в нём чумной изолятор. И подкидышей сюда со всего города несли, да так активно, что в 1747 пришлось строить рядом с Божьим домом отдельный приют для них. И вот — Декрет от 16 сентября 1760.

Теперь всякий сумасшедший, выловленный в Париже, попадал для начала в Отель-Дьё. Мужчины — в 42-местную палату святого Людовика, женщины — в столь же многолюдную палату святой Женевьевы. На несколько недель: вдруг полегчает? Вначале пациента принимали в приёмной и опрашивали, потом вели в ванную комнату (две ванны, не хухры-мухры), отмывали — и, как говорится, силь ву пле, господа хорошие, силь ву пле. Же ву при, авек плезир ©.

Доктора нынче вполне справедливо жалуются, что у них большая нагрузка? Так вот: на всё сумасшедшее отделение Отель-Дьё, включая обе палаты, полагалось два служащих, один из которых был банщиком. Второй, к слову, тоже имел к медицине весьма условное отношение. Так, порядок навести при случае. Насколько это вообще возможно: в каждой из палат, что мужской, что женской, было по шесть больших кроватей и по восемь тех, что поменьше.

То есть, четырнадцать кроватей на сорок, а то и полста человек (отделение пустовало редко, очень редко). То есть, минимум по трое на одну кровать. Кто сказал: «А зомби здесь тихие»? Да ничего подобного! Попадает-то большинство в остром состоянии, а тут по два, а то и по три таких же соседа на кровати. Зубы, ногти, кулаки и меткие плевки — наше всё! Пожар в борделе во время наводнения, говорите? Да там просто тихий час в детском садике, по сравнению с этими палатами святых. И среди разгула этого безумия мечутся смотритель и, если повезло мобилизовать, банщик. С верёвками и дубинками покрепче.

Пригласить сюда ещё и доктора? Не, не придёт, не ждите. Вот если удастся немного этот бардак немного утихомирить, да если повезёт такого уважаемого человека уговорить, тогда, так и быть, заглянет. И даже, глядишь, назначения сделает. Какие? Пфф, полагаете, у него богатый выбор? Да всё то же, что и везде в этом веке: кому кровь пустить, кому опий дать, кому слабительное, кому чемерицу (да, не многие лекарства могут похвастать тысячами лет истории своего применения, а чемерица — вот она, до двадцать первого века уже дожила). Ах да, ещё про ванны и про холодные обливания забыли.

Но доктор, пусть редко и не особо охотно, всё же приходить был обязан. Прежде всего затем, чтобы спустя пару-тройку (самое большее - пять-шесть) недель после помещения сумасшедшего в Отель-Дьё решить вопрос: вот это самое, которое у данного конкретного пациента — оно пройдёт, или оно не лечится? Если пройдёт — долечиваем и до свиданья. Если нет — значит, неизлечим, и тут возможны варианты.

Кого-то можно пристроить в Petites maisons, “Маленькие домики», если освободилась какая-нибудь из 44 лож (какой элегантный эвфемизм для тесной каменной конуры, куда водворяли беспокойного пациента!), либо в Бисетр (если мужчина) или Сальпетриер (если женщина). В принципе, дифференциальный анализ удельной концентрации олигосахаридов для хрена и редьки... ну вы понимаете. Главное одно: с момента, когда пациента признали неизлечимым, никаких более лечебных процедур (пусть даже из того скудного списка, что имелся), никаких осмотров врачом ему более не полагалось. Неизлечим — значит, до конца жизни остаёшься тут. Говоришь, что выздоровел, что просветление в мозгу наступило? Ха, все вы так говорите, лишь бы отпустили. Нет уж, доктор сказал в Бисетр — значит, в Бисетр. Что же представляли из себя два этих заведения? dpmmax.livejournal.com/940619.html

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

09.10.2020 в 17:21

Пишет  Шано:

Американцы в деле шпионажа работали системно, и поэтому оказались на коне. Позже они смогли оперативно развернуть свою шпионскую сеть против Франции, которая совершенно не горела желанием, чтобы Штаты стали сильной страной. Франция настаивала на своих условиях мира для США. Прежде всего, она была против передачи колонистам района реки Огайо, предлагая создать там два индейских государства под протекторатом Англии и Испании. Кроме того, король Людовик настаивал, чтобы территория на западе для Тринадцати Колоний была ограничена Аллеганским хребтом и не затрагивала французскую Луизиану с испанской Флоридой. Было и ещё одно французское условие — рыболовство в районе Ньюфаундленда и Лабрадора должно было остаться исключительно французским.



Страсти шпионские и военно-морские
Американская революция. fitzroymag.com/right-place/strasti-shpionskie-i...

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

09.10.2020 в 19:42

Пишет  Даумантас:

да как так-то?

@темы: Смех

---

09.10.2020 в 00:17

Пишет  Trickster Avariya:

Солнечные затмения 2015-2020 гг.

красиво

@темы: Ракушки, Рыбка, пойманная в отражении звезд

---

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

08.10.2020 в 00:14

Пишет  Моргаер:

(с)

@темы: Смех

---

07.10.2020 в 21:16

Пишет  -Bait-:

@темы: Смех

---

08.10.2020 в 01:22

Пишет  Горобэй:

мимимими

@темы: Ракушки

---

08.10.2020 в 01:41

Пишет  Gun_Grave:

Чем дальше в лес, тем больше грибов

  Новое платье Йеннифэр из сериала от Нетфликс. Это, видимо, новый художник по костюмам пытался показать, что ее в плен взяли )) Они там одну и ту же траву, что ли, курили?

не удивлена

@темы: Ракушки, The Witcher

---

08.10.2020 в 02:35

Пишет  Эрл Грей:

О мокроступах

Второй литературный мем связан как раз с упомянутым Шишковым, о котором
традиционно сообщается, что он предлагал переименовать /калоши/ в
/мокроступы/. Очевидная эстетическая и стилистическая
нелепость этого слова комментариев не требует и именно поэтому призвана
служить иллюстрацией нежелательных крайностей языкового пуризма.

К сожалению, при изложении сюжета с /мокроступами/ никто не ссылается на
источник. Где и когда А. С. Шишков высказался по этому поводу? В
журнальной статье, в письме, в дневнике, в частной беседе? Если устно,
то откуда взяты эти сведения – из мемуаров какого-то знакомого? В общем,
задача непростая. О роли Шишкова в литературной жизни пушкинской эпохи и
о том, каких взглядов он придерживался на русский язык, написана
обстоятельная работа Ю. Н. Тынянова “Архаисты и Пушкин”,
которая и поныне очень авторитетна. Но как раз история с /мокроступами/
там отсутствует.

Фигура Шишкова во многом мифологизирована, как и сама полемика между
шишковистами и карамзинистами. И надо сказать, к мифологизации отчасти
приложил руку и сам Шишков, используя недобросовестные приемы полемики,
которые мы бы сейчас назвали битвой с бумажными тиграми. Так,
современный литературовед О. А. Проскурин установил, что в своей
полемической статье против карамзинистов “Рассуждение о старом и новом
слоге” Шишков цитировал не Карамзина и его последователей, а забытого
ныне графомана, имевшего мало отношения к карамзинской школе.

Однако склонность к подлогам сыграла с Шишковым злую шутку: похоже, он
сам пал жертвой клеветы. В “Рассуждении” никаких калош и мокроступов не
фигурирует. К счастью, в наше время существуют интернет и электронные
базы данных. Попытка уточнить, где и когда Шишков высказал такое
предложение, привела к неожиданному результату: /мокроступов/ в текстах
Шишкова не обнаружилось!

Источником недоразумения, как выяснилось, является рецензия В. Г.
Белинского на сборник “Сто русских литераторов”, написанная в 1841 г.
(сейчас текст легко найти в интернете):

Нам скажут, что явления идеи и слова единовременны, ибо ни слово без
идеи, ни идея без слова родиться не могут. Оно так и бывает; но что
же делать, если писатель познакомился с идеею чрез иностранное
слово? – Приискать в своем языке или составить соответствующее
слово? – Так многие и пытались делать, но немногие успевали в этом.
Слово /круг/ вошло и в геометрию как термин, но для /квадрата/ не
нашлось русского слова, ибо хотя каждый квадрат есть
четвероугольник, но не всякий четвероугольник есть квадрат;
а заменить /хорду веревкою/ никому, кажется, и в голову не входило.
Слово /мокроступы/ очень хорошо могло бы выразить понятие,
выражаемое совершенно бессмысленным для нас словом /галоши/; но ведь
не насильно же заставить целый народ вместо /галоши/ говорить
/мокроступы/, если он этого не хочет. Для русского мужика слово
/кучер/ – прерусское слово, а /возница/ такое же иностранное, как и
/автомедон/. Для идеи /солдата, квартиры/ и /квитанции/ даже и у
мужиков нет более понятных и более русских слов, как /солдат,
квартира/ и /квитанция/. Что с этим делать?


Как мы видим, Белинский не цитирует слова Шишкова – он пародирует его
подход к языку, предлагая сконструировать слово /мокроступы/. Он и не
утверждает, будто Шишков придумал это слово. На момент, когда писалась
рецензия, Шишков был уже мертв, а полемика шишковистов с карамзинистами
отошла в область истории литературы. Но последующие поколения
истолковали этот текст как прямое свидетельство о языкотворческих
экспериментах Шишкова.

Из книги Марии Елифёровой "#панталоныфракжилет: Что такое языковые заимствования и как они работают"

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

08.10.2020 в 12:48

Пишет  Шано:

Продолжу свой рассказ об истории психиатрии. И вот появляются пансионы для душевнобольных — как частные (по большей части в Англии, и слава о них ходит дурная), так и под эгидой монашеских орденов — хотя те этот почин давно продолжают, и обустройство их больниц уже успело стать неким эталоном, образцом того, как надо содержать помешанных несчастных.

Так, во Франции, будучи основаны Братьями милосердия ещё с середины прошлого века, набирают популярность (в узких, само собой, кругах) пансионаты в Санлис и Шарантон-ле-Пон (на верхнем фото Шарантон, позже переименованный в госпиталь Эскироля). Ордену Братьев милосердия, которому к моменту основания этих пансионатов стукнуло уже за сто (правда, этим испанцы могли похвастаться, их французские Freres de la Charite были сильно моложе), опыт организации подобных учреждений был не в новинку — как собственный, так и перенятый у тех же госпитальеров и бенедиктинцев.

Существовала чёткая иерархия с распределением обязанностей среди персонала. Приор заведовал всем этим дурдомом, на манер главврача. Помощник приора, он же попечитель, выполнял роль зама — по хозяйственной и лечебной части. Больничные братья (frere infirmier) были за врачей-ординаторов: кому кровопускание назначить, кому опийную настойку в питьё, кому слабительное... Братья-директора (frere directeur), вроде палатных сестёр... простите, братьев — те проводили всё время с больными, присматривая за поведением и обеспечивая суровый монастырский оллинклюзив. Ну как обеспечивая... Давая распоряжения дюжим молодцам и палатной прислуге (эй, гарсон!): накормить, сводить оправиться, привязать-отвязать, прибраться и тому подобное. И да, сумасшедших наших сильно не обижать, проявлять, елико возможно, милосердие и сострадание.

Оба пансионата, что в Шарантоне, что в Санлис, были построены по одному принципу, и каждый имел на своей территории четыре типа отделений отделения:

1)Свободный корпус «для благоразумных и тех, кто не утратил доброй воли»,

2)Полусвободные корпуса (для тех, кто в принципе спокоен, но либо может учудить, либо в своей беспомощности и беззащитности всё же требует некоторого пригляда),

3)Крепкий корпус — вроде беспокойной половины в современном психиатрическом отделении: с надзором, запирающимися дверьми, решётками на окнах и прочими мерами предосторожности,

4)Госпитальное отделение, вроде нашей наблюдательной (в простонародье буйной) палаты — для острых и буйных пациентов.

Сохранилась записка некоего Латюда, одного из постояльцев этого пансионата при Шарантоне, в которой тот описывает будни пансионата:

«Многие приходят в возбуждённое состояние периодически, в определённое время года, в остальные же месяцы они в ясном сознании и здравом уме; тогда их ни в чём не стесняют; запирают их только, когда они уже готовы впасть в свойственное им прискорбное состояние; у других наблюдается помешательство тихое, состоящее в какой-нибудь одной ложной идее, причём во всех других отношениях они рассуждают правильно. Этой категории пансионеров разрешается выходить из комнат, видеться друг с другом, собираться; некоторым предоставляется свободный выход». Таковы были распорядки свободного и полусвободного корпусов.

В крепкий корпус, как описывается в архивах и статьях коллег-французов, определяли беспокойных, асоциальных, от которых можно было ожидать проявления низменных страстей и дурных инстинктов, и которые нуждались в исправлении. Соответственно, и режим там был строже. Всё закономерно: чем крепче корпус, тем толще санитары.

Такой крепкий двухэтажный корпус в Санлис вмещал два отделения, на 14 и на 22 комнаты: просторный вестибюль, широкие коридоры, комнаты в основном одноместные, но была и побольше, на три кровати. Из мебели самый минимум: кровать, стол и стул. Отапливался корпус тремя печами, коридоры освещались пятью стеклянными фонарями; имелась в хозяйстве медная ванна с крышкой и бассейн из полированной меди — между прочим, и ванна, и тем более бассейн были роскошью по тем временам. Имелся при крепком корпусе и карцер, или cachot — для совсем уж крайних случаев. И если уж кого туда помещали, то начальство пансиона должно было тут же известить магистрат и о самом факте, и о том, за какие такие особые заслуги человек был удостоен.

В госпитальное же отделение определяли не только острых и буйных: там располагались ещё и те из больных, кто был ослаблен отказом от еды, а также склонные наложить на себя руки.

В обоих пансионах был единый, чёткий, расписанный до мелочей регламент, касающийся внутреннего распорядка и условий содержания душевнобольных. Практически устав внутренней службы. Вот, к примеру, как выглядели некоторые его пункты в 1765, дополненные разъяснениями от 1783 года:

§ 11: «Никто из пансионеров не должен пользоваться под каким бы то ни было предлогом собственной одеждой в виде долгополых сюртуков, шляпами и обувью, ни у кого не должно оставаться на руках ни ножей, ни ножниц, ни металлических вилок, ни тростей, ни палок; больных надлежит брить каждую неделю, и специальное лицо должно присутствовать, наблюдая за тем, как больной стрижет себе ногти, а когда эта операция закончена, следует немедленно отобрать у него ножницы. Больные облачаются в халаты поверх тёплого жилета и драповых брюк. Им выдаются шерстяные чулки, туфли и колпаки; бельё должно быть из хорошего белого полотна, но без всяких украшений; платки носовые должны быть обыкновенные».

§12, о помещении: «Больные помещаются каждый в отдельной комнате, где должна бытькровать с набитым соломой тюфяком, хорошим матрацом, подушка, два одеяла, пара простынь, стол... и т.д.»

Есть параграф «О развлечениях»: «В часы, свободные от приёма пищи и отдыха, руководитель в сопровождении нескольких прислужников идёт с партией пансионеров на прогулку в сад, между тем как больные, оставшиеся в крепком корпусе, занимаются чтением или какими-нибудь играми, вроде шахмат, трик-трака, шашек, бильярда» Что касается чтения, то в обоих пансионах имелись собственные библиотеки, а также выписывались газеты.


Одним из пациентов Шарантона оказался Донасьен Альфонс Франсуа де Сад, тот самый маркиз. Причём попадал он в лечебницу дважды. В первый раз — 4 июля 1789, переводом из Бастилии: мол, лети отсель свободной птахой, ты всю тюрьму замучил... сударь. А нечего было кричать из окна тюрьмы революционно настроенным гражданам, что-де тут арестантов бьют, спасите-помогите. Вёл бы себя тихо — глядишь, 14 июля, когда Бастилию таки взяли без спроса, и маркиза бы освободили. Ну или прибили бы сразу. Но куда там: чтобы «маркиз» и «тихо» — это всё равно что «барон» и «скучно, зато взаправду». Он вон и на свою казнь семнадцатью годами ранее не явился, прогульщик. Пришлось заочно проводить, на чучелах: «Маркиз де Сад и его слуга Латур, вызванные в суд по обвинению в отравлении и содомии, на суд не явились и обвиняются заочно. Их приговаривают к публичному покаянию на паперти кафедрального собора, затем их должны препроводить на площадь Святого Людовика с тем, чтобы отрубить де Саду голову на эшафоте, а помянутого Латура повесить на виселице. Тела де Сада и Латура должны быть сожжены, а прах — развеян по ветру»

В первый раз в Шарантоне он провёл 9 месяцев, второй же (и снова из тюрьмы, да транзитом через Бисетр, о котором речь ещё впереди, да с напутствием — мол, уберите же этого содомита отсюда подальше, пока он всех наших заключённых не того...), с 27 апреля 1803 года оказался и последним: проведя в пансионе более 11 лет и все эти годы развлекая себя и его обитателей написанием и постановкой комедий, де Сад дожил до почтенных 74 лет. 2 декабря 1814 года он скончался во время приступа астмы.

Вообще, если вы заметили, описание Шарантона и Санлис выглядит практически рекламным проспектом — этакая пастораль, с мирными заблудшими овечками и пастырями добрыми. Мол, сам бы лёг, да больно умный. Нет, ничего плохого не скажу о Братьях милосердия — скорее всего, действительно старались и блюли. Просто оба пансиона были, скорее, образцом. И одновременно исключением из общего правила. Ну и предназначались по большей части для не совсем уж простой публики. Что же ожидало простого сумасшедшего француза? Скоро расскажу. dpmmax.livejournal.com/940290.html

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

08.10.2020 в 13:03

Пишет  Шано:

Из анамнеза стало известно, что до 7 месяцев ребенок развивался абсолютно нормально, самостоятельно ползал, сидел, переворачивался. Но в возрасте 9 месяцев у ребенка начался регресс (утрата) приобретенных навыков и к 1,5 годам ребенок напоминал себя же в возрасте 3-х месяцев. Ребенок не мог ни сидеть, ни переворачиваться, перестал реагировать на мать.
Вы спросите что же привело к таким катастрофическим последствиям у изначально абсолютно здорового ребенка, не имеющего генетических нарушений. Ответ очень прост:

дальше здесь www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=10220...

@темы: безумие

---

08.10.2020 в 14:48

Пишет  ledi stih:

@темы: Ракушки, Fate, Вызывает мурлыкание, Различное отсутствие одетости, Тем, для кого Земля не обернулась вокруг Солнца полных 18 кругов, смотреть на это рано

---

08.10.2020 в 14:38

Пишет  Нари:

Первый самодвижущийся автомобиль в виде игрушки построил в 1672 году для китайского императора член иезуитской общины Фердинанд Вербист. Паровая тележка могла двигаться на одной заправке угля больше часа. В описании своей игрушки Вербист впервые упомянул термин «мотор» в его нынешнем значении.

В 1780-х годах русский конструктор, изобретатель и инженер Иван Кулибин начал работу над каретой с педалями. В 1791 году он создал трёхколёсный самоходный экипаж, развивающий скорость до 16,2 км/ч. В этой «самокатке» он разъезжал по улицам Петербурга. Его трёхколёсный механизм содержал почти все основные узлы будущего автомобиля: коробку передач, маховое колесо, подшипники качения.

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

08.10.2020 в 16:24

Пишет  N.K.V.D.:

Ну, так себе конечно способ...

@темы: Смех

---

08.10.2020 в 17:41

Пишет  N.K.V.D.:

Откуда есть пошли монголо-кацапы на земле русской

ТЕОРИЯ ДУХИНСКОГО, ИЛИ КАК МОСКОВИТЫ
ОКАЗАЛИСЬ КОММУНИСТИЧЕСКИМИ УГРО-ФИННАМИ

В 1860-е годы во Франции и прогрессивных кругах Европы была очень модна этнографическая теория Духинского. Она рисовала апокалипсическую картину расовой борьбы и русской угрозы европейской цивилизации. По мнению автора, русская империя была совсем не тем, за кого себя выдавала.

В 1846 году в Париже появился очередной польский эмигрант Франтишек Духинский. И незамедлительно примкнул к борцам за восстановление Речи Посполитой.

Европа стояла на пороге Весны народов — социального взрыва против монархий под знамёнами либерализма и национализма. В 1848 году основы старого мира содрогнулись. Столицы покрылись баррикадами. Народы брались за оружие и требовали прав и свобод.

Восстание в Венгрии

Зато в разделённых Россией, Пруссией и Австрией землях бывшей Речи Посполитой было непривычно тихо. У поляков случился фальстарт. Они пытались восстать в 1846 году, но планы были раскрыты и пресечены. Вероятно, потому киевский преподаватель и бежал во Францию. В отличие от деморализованных соплеменников на родине, он вместе с остальной польской эмиграцией с головой бросался в любую заварушку.
Лишь бы за свободу и против русских.

Духинский шёл с сардинскими войсками против австрийцев в Италии, сидел в османских траншеях под Севастополем, метался с тайными заданиями между Стамбулом, Парижем и Лондоном, лавируя между грызущимися группировками эмигрантов.

Шпаге пан Духинский предпочитал перо агитатора. Везде, где оказывался, он писал и выступал на одну тему: какие варвары и злодеи «москали». И как всему цивилизованному миру надо сплотиться, чтобы возродить Речь Посполитую в границах как минимум 1772 года.

Франтишек Духинский

В годы Крымской войны он начал издавать трактаты и лекции, в которых всё отчётливее оформлялась главная идея.
«Франтишек-киянин» открывал Европе страшную правду.

«Москали» — никакие не славяне! Они ими прикидываются, чтобы обмануть и перетянуть на свою сторону пробуждающиеся народы Восточной Европы и Балкан. А на самом деле они коммунистические угро‑финны!

Как московиты оказались угро-финнами
Сейчас трудно сказать, кто первым выдвинул эту идею. Известно, что уже в 1830-е её с удовольствием обсуждали в польских салонах от Киева до Парижа.
С начала XIX столетия народы Центральной и Восточной Европы бросились изучать свои корни. Из ещё вчера сословного, традиционно-монархического мира пробивались ростки национализмов.

Уже на материале книг Карамзина можно было заметить: ранняя история Руси слабо затрагивала земли будущей Московской земли. Там жили угро-финские народы: меря, мурома, мещера и другие. Их понемногу колонизировали, но полноценной частью Руси Залесье становится в глазах летописцев только плюс-минус накануне монгольского вторжения.
И вдруг фронтир, где «русским духом» поначалу и не пахло, превратился в ядро Московской державы. Потомки Ивана Калиты собрали наследство остальных ветвей Рюриковичей, подчинили Новгород… а через несколько веков всё польско-литовское государство исчезло с карты мира.

С точки зрения Москвы, это была справедливая борьба с иноземцами-иноверцами за воссоединение русских православных земель. С точки зрения Варшавы и Вильны, — эти земли были неотъемлемой частью их державы. Русины — «наши люди», хоть и схизматики. А московиты — агрессивные полутатары со всевластным царём-ханом.

Этот взгляд был близок шляхетской оптике как минимум с начала XVI века. В начале XIX столетия «пазл сошёлся».
Все изначально русские земли, кроме Новгорода со Псковом, побывали в составе Речи Посполитой. А вот там, где Москва, — никаких русских не было. Она выскочила как чёртик из табакерки во время монгольского господства — и пошла всех брутально завоёвывать.

Бинго! Это вообще не русские! Это дикие лесные угро-финны, которых немногочисленные русские священники обратили в греческую веру и приучили говорить на чём-то вроде славянского наречия. А потом пришли татары и научили плохому на свою голову. Да так, что способные ученики скушали учителей и решили завоевать вообще всё. Коварно объявив себя наследниками сразу Рюрика, Рима и Чингиза — и защитниками сначала русских православных, а затем и вообще славян.

Туранская теория, или Что общего у финна, еврея и московита?
Духинский собрал эти взгляды в аккуратную кучку и приправил новомодными течениями в науке: расовой теорией и географическим детерминизмом. Которые, впрочем, уживались у него с дивным креационизмом. Вроде ссылок на времена всемирного потопа и план божественной воли — не меньше! — поставить Москву у границ Азии.

Лингвисты осторожно предполагают генетические связи угро-финских и тюркских языков в единой туранской надсемье? А в ставшем популярном в Европе персидском доисламском эпосе многое сводится к противостоянию цивилизованного «арийского» Ирана и хаотичного Турана кочевых народов? Отлично! То, что надо!

На страницах Духинского в конце 1850-х возникает почти толкиновская картина эпического противостояния арийской и туранской рас. Прекрасные светловолосые арийцы у него обожают земледелие, просвещение, мир, демократию, права человека и частную собственность. Да, уже тогда.\

Смешанные с «жёлтой расой» туранцы и примкнувшие к ними семиты являют собой полную противоположность истинным арийцам. Они — яростные варвары, от которых рыдают в ужасе орки в обнимку с клингонами. Вместо частной собственности у них — общинный коммунизм. Вместо прав — самодержавная воля тиранов. Вместо земледелия — кочевое скотоводство в пустошах.

Да, даже у самых что ни на есть земледельческих московитов и собственно угро-финнов в лесной зоне — они просто прикидываются из бесконечного коварства. Вместо расово арийских дум о высоком — презренная склонность к торговле.

Ведь туранцы и семиты, арабы и евреи — это на фоне арийцев почти одно и то же.
И все эти бесчисленные племена варваров, скованные единой волей тёмных властелинов на царском троне, только и ждут момента броситься на светлый арийский Запад. Чтобы насадить там кочевой угро-финский коммунизм с торгашеством и половецкими плясками.

Московиты — не настоящие русские. А настоящие русские — это поляки!
А где же граница? Где настоящие русские, а где — прикидывающиеся русскими угро-финско-татарско-еврейские московиты?

Линию разграничения Духинский по совершенно случайному стечению обстоятельств провёл по линии максимальной восточной экспансии Речи Посполитой до 1648 года. Заодно захватив Новгород и Псков. Ведь там были республики, а значит, это арийцы, хоть и торгаши.
Киевлян и жителей Левобережья Днепра Духинский тоже вписал в арийцы. Зато запорожских казаков с отвращением из арийцев выписал, объявив разбойным финно-татарским сбродом.

Да, они тоже прикинулись славянами, чтобы втереться в доверие к полякам и всех грабить. А затем поднять мятеж против Речи Посполитой, смутив сечевым хаоситством добрых арийских киевлян.

Определившись с границами, Духинский рассудил следующим образом. Центром Древней Руси был Киев в землях полян. Поляне, поляки… это же один народ! Славяне пришли на восток из польских земель! А значит, никаких русских на самом деле нет!
И украинцев с белорусами нет...

Есть только отбившиеся от рук поляки. Которые ещё при Рюрике устроили сепаратизм от матери-Польши, крестились у греческих схизматиков и зачем-то говорят на всяких селюческих диалектах.
Поэтому, как только Речь Посполитая будет возрождена в границах 1648 года — плюс Новгород и Псков, — Духинский планировал самую быструю и жёсткую ассимиляцию и унификацию единой польской нации. Истинно арийской. Ибо нечего тут.

Как Духинский стал властителем парижских умов
Этнография и лингвистика в те годы стремительно развивались и были в моде. Симпатизировали французы и полякам — верным союзникам Наполеона, страдающим под имперской пятой русских и немцев. Именно поляки всеми силами помогали Второй империи Наполеона III в Крымской войне и в других точках столкновения интересов Петербурга и Парижа.

1860-е годы стали временем триумфа идей Духинского во Франции. Особенно усилило симпатии к ним поражение польского восстания 1863 года, которое многие французы восприняли крайне близко к сердцу — шли даже разговоры об интервенции и новой войне с «русскими варварами».

Его книги расходились огромными тиражами. На них основывали тексты об «исконной борьбе цивилизованной Европы с варварской Россией» французские публицисты Анри Мартин и Элиас Реньо.

К этим идеям с большим интересом отнеслись озабоченные российским консервативным влиянием на Европу Маркс и Энгельс. По мнению отцов марксизма, даже если Духинский и неправ, эти взгляды были полезны для подрыва панславистских замыслов реакционного Петербурга. Ведь лучшее предназначение славян — быть подспорьем и ресурсом для подлинно прогрессивного германского пролетариата.

Карл Маркс и Фридрих Энгельс

Духинский умудрился даже стать вице-президентом Парижского этнографического общества. И добился временного отделения в курсе французских школ истории России от истории Московии.

Как прусские штыки и польский профессор разгромили теорию Духинского
Вот только собственно польские учёные и литераторы эти взгляды не приняли.

Многие из них сами терпеть не могли империю и не меньше мечтали о возрождении Речи Посполитой. Но они знали исторический, этнографический и лингвистический материал гораздо лучше скандального парижского публициста. И в гипотезе неславянского происхождения «москалей» видели очевидную дичь.

Это доставляло Духинскому БОЛЬ: «И всё же выступают против провозглашаемых нами основ самые известные из польских писателей, все польские историки! Все, все до одного, ибо все исключают историю Руси из истории Польши. Либо лишь вскользь говорят об этой истории в рамках истории Польши до XVI века. Считают, что москали едины со славянами в их потребностях, проистекающих из единства происхождения и единства исконной славянской цивилизации!»

Дальше стало ещё хуже.

Популярность русофобии во Франции резко упала после Седанской катастрофы 1871-го. На смену Второй империи под канонаду боёв Парижской коммуны пришла Третья республика.

Наполеон III сдаётся Вильгельму I при Седане

Теперь французам не было дела до обид наполеоновских времён. Главным их врагом стали ещё недавно «презренные и трусливые» немцы, разгромившие считавшуюся непобедимой французскую пехоту. Забравшие Эльзас и Лотарингию и в насмешку провозгласившие свой рейх в захваченном Версале.

Поскольку враг моего врага — мой друг и стратегически дружить удобно с соседом соседа, Париж стал экстренно сближаться с Петербургом.

Поляки-эмигранты из героев справедливой борьбы с тиранами в глазах французов превратились в досадную помеху. Уже в начале 1870-х Духинский стал в Париже настолько «нерукопожатен», что вынужден был эмигрировать в Швейцарию.

Затем подошла тяжёлая научная артиллерия. Убийственным ударом для представлений о наукообразии Духинского стали книги парижского историка Альфреда Рамбо. Он не особенно скрывал: Россия нужна Франции как союзник против немцев, потому давайте посмотрим на русских без старых фобий — с уважением и симпатией.

Французское общество приняло его тексты с огромным интересом. Парижской модой вместо русофобии стала русофилия.
Финальным «ударом милосердия» построениям Духинского стала работа его соплеменника, одного из отцов-основателей современной лингвистики Яна Бодуэна де Куртенэ.

Потомок французских королей и мазовецкий шляхтич терпеть не мог национального угнетения в любой форме. В империи его арестовывали за поддержку независимости Польши и борьбу с русификацией. В межвоенной Польше борьба с полонизацией и дискриминацией неполяков стоила ему шансов на президентское кресло.

В 1886 году де Куртенэ опубликовал в Кракове подробную и весьма язвительную статью «По поводу юбилея профессора Духинского». В ней он в пух и прах разнёс «теорию туранского происхождения московитов» с точки зрения истории и языкознания.

Методично, жёстко, по пунктам показав её фундаментальную научную несостоятельность с любых точек зрения.
И заключил, что теория представляла собой «хроническое патриотическое заблуждение». А также «натяжку и извращение этнографии и географии, диктовавшиеся племенной и политической ненавистью».

Сюжет картины Эдварда Исто — аллегория на русификацию прибалтийско-финских народов

После этого ссылаться на Духинского стало неприличным не то что в академической среде, но и в кругах польских эмигрантов и участников антиимперского подполья.

Но ведь угро-финны были! Куда они делись?
Современная генетика подтвердила, что население Подмосковья и всего волго-окского междуречья имеет мало общего с угро-финнами. Куда же они делись?

Причина проста. Речь даже не идёт о забытом геноциде — хотя и жестокостей при колонизации, скорее всего, хватало. В раннем Средневековье это было обычным делом.

Суть в том, что русское население обладало более развитыми технологиями сельского хозяйства. Их поля могли прокормить гораздо больше жителей, чем хозяйства угро-финских племён. К тому же поток переселенцев с густонаселённого юга державы Рюриковичей на северо-восточный фронтир с полными пушнины лесами и плодородными землями Ополья и сам по себе захлёстывал немногочисленных угро‑финнов.

Даже если их никто не трогал, — спустя пару поколений демографическая ситуация всё равно выглядела как «один мерянин на сотню русских».

Заметные угро-финские следы выявлены у северных русских, живущих в пределах бывшей Новгородской земли. Где по Духинскому «положено» быть истинным арийцам. Там из-за неплодородных ландшафтов масштабы аграрной колонизации не были большими, и гены коренного населения не до такой степени растворились в славянском море.

К моменту становления Московской Руси её население было вполне славянским. Более того — очень многие «москали» были (и остаются) прямыми потомками выходцев из Киевской и Галицко-Волынской земель, откуда и шла основная волна колонистов на северо-восток.

Фолк-исторические мифы могут радовать национальное самолюбие и помогать держаться в тяжёлые времена. Но с ними рано или поздно приходится прощаться — с недоумением сознавая, какую чушь ещё вчера помещали в основу мировоззрения и яростно отстаивали в дискуссиях как святую истину.
Такие дела.

Автор: Алексей Костенков

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

08.10.2020 в 19:02

Пишет  Namcohoroshy:

ухххх

@темы: Kate Moss, Ракушки, Вызывает мурлыкание