12.10.2020 в 18:21

Пишет  topbot:

Сталинский быстрострел


88 лет назад, 11 октября 1932 года, был принят на вооружение пулемет ШКАС (Шпитальный, Комарницкий, авиационный, скорострельный). В следующем году его запустили в крупносерийное производство. ШКАС обладал рекордной скорострельностью - 1800 выстрелов в минуту, намного превосходившей темп стрельбы всех иностранных современников.

Только появившийся в 1934 году французский МАС-34, выпускавший до 1450 пуль в минуту, приблизился к ШКАСу по этому показателю. Но у "француза" не было синхронного варианта, его можно было ставить только в крылья или на турель.

ШКАС был одним из немногих довоенных образцов российско-советского стрелкового оружия, полностью разработанных в нашей стране. Его барабанная система подачи патронов из ленты, позволившая значительно ускорить перезарядку, не имела зарубежных аналогов, по крайней мере, среди серийных изделий.

Когда ШКАС рассекретили, советская пропаганда стала называть его лучшим авиапулеметом в мире. По части скорострельности это было правдой, однако, пропагандисты умалчивали о другом. Как известно, за всё в этом мире надо платить. Огромный темп стрельбы ШКАСа был оплачен низкой надежностью и очень малым рабочим ресурсом.

Ранние образцы стабильно выходили из строя после 1500-2000 выстрелов (то есть, через минуту стрельбы), а ресурс возвратно-боевой пружины составлял 2500 выстрелов, после чего ее приходилось менять. Со временем ресурс оружия теоретически удалось повысить до 14000 выстрелов, однако, на в реальности он зачастую не превышал 6000.

Еще один серьезный дефект ШКАСа - очень быстрый перегрев при стрельбе. Из него категорически запрещалось выпускать непрерывные очереди длиннее 120-150 выстрелов, то есть - четырех-пяти секунд. А после каждой очереди требовалось несколько секунд на охлаждение. Если же летчик в горячке боя забывал об этом ограничении, то очередной патрон преждевременно выстреливал в раскаленном патроннике или в подающем механизме, а пулемет намертво клинило. Как правило, после этого его ожидал заводской ремонт или списание.

Впрочем, ШКАСы ломались не только от перегрева. Даже в конце 1930-х годов их надежность и безотказность, а точнее - удручающая "отказность" продолжала вызывать большие претензии. Я читал отчет о состоянии матчасти советских ВВС в ходе боевых действий на Халхин-Голе в мае-сентябре 1939 года, согласно которому ШКАСы давали при стрельбе 9% отказов. Для сравнения, старые пулеметы ПВ-1 (авиационный вариант знаменитого "Максима" - всего 1%, а пушки ШВАК - 3%.

То есть, в среднем примерно на каждом 11-м выстреле ШКАСы выходили из строя. Таким образом, можно предположить, что пилоту И-16 или "Чайки", вступившему в бой с четырьмя работающими пулеметами, нередко приходилось драться с тремя, двумя или даже с одним, поскольку остальные "глохли" во время схватки. Не исключено, что некоторые летчики и вовсе оказывались безоружными, если у них ломались все пулеметы.

Вероятно, это стало одной из причин относительно низкой боевой эффективности советской истребительной авиации в халхингольском конфликте. А военврач Журавлева писала в своем отчете, что отказы оружия "психологически подавляли летчиков и доводили их до слез".

В дополнение к сказанному стоит упомянуть расхожую байку, придуманную Шпитальным и впервые опубликованную в его статье в газете "Тульский Коммунар" за 10 мая 1965 года. Она состоит в том, что после захвата Рейхсканцелярии наши солдаты якобы обнаружили там стоящий под стеклянным колпаком ШКАС. К нему прилагалась записка Гитлера, что этот великолепный пулемет будет стоять там до тех пор, пока германские конструкторы не создадут нечто подобное.

Разумеется, никакими документами, фотографиями и воспоминаниями участников захвата Рейхсканцелярии этот самохвальный вымысел не подтверждается, но он до сих пор активно тиражируется как на бумаге, так и в интернете, а многие продолжают в него верить.


Ранний образец турельного ШКАСа начала 1930-х годов с алюминиевым радиатором охлаждения ствола. Потом от него почему-то отказались.


Более поздний турельный ШКАС.


Синхронный ШКАС с крепежным кронштейном. На подающем барабане виден поводок синхронизатора.


Крыльевой ШКАС с тягами спуска и пневмоперезарядки.

источник - vikond65 
[5 ссылок 142 комментариев 4350 посещений]
читать полный текст со всеми комментариями

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

12.10.2020 в 18:30

Пишет  ledi stih:

Автор: Drea.D.Art

@темы: Ракушки, Drea.D.Art

---

11.10.2020 в 12:15

Пишет  Шано:

В 1932 вышла книга Владимира Тан-Богораза под названием "USA. Люди и нравы Америки", написанная по мотивам его недавнего визита в эту страну. В предисловии к книгу М. Кац рассказывает нам, что визит это не первый, и травелог тоже не первый, а также упрекает Тан-Богораза в том, что тот не очертил перспектив скорой революции в Америке.

И действительно, Тан-Богораз не слишком интересуется идеологией, хотя и обращает свое пристальное внимание на классовые и расовые проблемы Америки. В частности, он отводит несколько глав на рассказ о культуре черных американцев, с упором на литературу, театр и музыку.

И вот тут с автором, желающим рассказать советскому читателю про жанр блюза и его влиянии на поэзию, случается конфуз. О, этот извечный вопрос переводчика: как переводить термины, для которых нет в другом языке эквивалента! Тан-Богораз этот вопрос решает так:

"Лангстон Юз — автор уличных негритянских «синявок». «Синявка» — короткая, в рубленых строчках, народная песня, вроде русской частушки, но всегда на печальную тему. Blue — «синий» — означает на английском языке также «унылый». Но слушают «синявки», зачастую, со смехом. Юз стилизовал «синявки» и, отчасти, переложил их на рифмы. [...] Его первая книжка, «Унылые синявки», вышла в январе 1926 года. Вторая книжка, под причудливым заглавием: «Одежду к закладчику», появилась в феврале 1927 года" (глава 14).

Сборники поэзии Хьюза, между тем, называются The Weary Blues и Fine Clothes to the Jew. Оцените тактичность в переводе второго названия.

Ирония тут еще в том, что Хьюз как раз в 1932-м посетил Советский Союз в составе группы черных американцев, которая была приглашена для работы над фильмом Black and White (не был закончен). И он даже потом посвятил этому визиту большую часть своего собственного травелога I Wonder as I Wander (1934). Интересно, удалось ли Тан-Богоразу и Хьюзу встретиться. queyntefantasye.livejournal.com/198240.html

Так вот оно откуда

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

11.10.2020 в 12:24

Пишет  Шано:

Итак, на чём мы остановились в повествовании об истории психиатрии? А, на том, что бедного сумасшедшего француза, буде он признан неизлечимым, из Отель-Дьё отправляют в Бисетр. Что же представляло из себя это заведение?

По тем временам — ничего хорошего. Горькая ирония судьбы, а заодно и топонимики в том, что Бисетр, как до него и Бедлам — названия упрощённые, ломаные. Это как если назвать Стокгольм Стекольной. Так и здесь. Про историю того, как Вифлеем стал Бедламом, вы помните, а тут... хорошо, слушайте.

Где-то на закате XII века английский диппредставитель во Франции, епископ Винчестерский, прикупил неподалёку от Парижа землицу Grange aux Queux (уж что там был за амбар или сарай — бог весть). Ну и отгрохал себе к 1204 вместо того амбара целый замок: как говорится, епископ я или canis penis? Ну и назвал его соответственно — Винчестер, в память о своей епархии. Французам, сами понимаете, такое сложное английское слово ломало язык и портило настроение, потому замок окрестили сначала Wincestre, или Уинсестр, а там и до Бисетра упростили.

Замок этот в 1294 отжал Филипп Красивый (он вообще к англичанам неровно дышал), потом кому-то то ли подарил, то ли продал, потом замок и вовсе по рукам пошёл, а в Столетнюю войну англичане и французы так заиграли эту избушку лесника, что напрочь сломали. Потом руины, успевшие стать тем ещё бомжатником, прикупил Жан I Великолепный, герцог Беррийский, и, разогнав нищету и криминальные элементы, сделал евроремонт. Потом пара ошибок в большой политике, обвинение в заговоре — и замок снова пылает. А ведь предупреждали Ваню, что место проклятое. В общем, герцог сбёг, замок разграбили добрые парижане, клошары вернулись.

В 1632 на Бисетр обратил внимание Людовик Справедливый. Бомжей снова выгнали, замок слегка подлатали, и на его территории разместили госпиталь для военных инвалидов, а чуть позже — ещё и сиротский приют. Мол, всё равно место проклятое. Следующий Людовик, который Четырнадцатый и по совместительству Король-Солнце, учредил Общий госпиталь, в который как раз и вошли как Бисетр, так и Сальпетриер, о котором речь пойдёт ниже. Но не спешите подозревать монарха в избытке милосердия. Королю просто нужно было куда-то пристроить неимущих: на работы загнать, благо как раз наметился недостаток дешёвой рабочей силы. Или просто с глаз долой убрать, а то много их что-то в Париже и других городах развелось. Сумасшедшие, опять же, глаза мозолят.

Вот и издал он в 1656 эдикт: «Мы хотим и повелеваем, чтобы нищие бедняки, здоровые или больные, обоего пола, были заключены в больницу и использовались на мануфактурах, а также других работах по усмотрению властей»

Ну а чтобы площади не пустовали, в Бисетре, разместили и сумасшедший дом, и богадельню, и тюрьму. Бюджет страны, мол, не резиновый. Да это же просто праздник какой-то — обрадовались городские власти. И быстренько спихнули в Бисетр всех, с кем лень было возиться: душевнобольных, стариков, инвалидов, сифилитиков и паралитиков, эпилептиков, сирот и преступников. В первый же год с момента такой оптимизации богадельня Бисетра получила 600 постояльцев, и это было только начало.


Условия содержания были хуже, чем никакие. В том же Отель-Дьё, где на одной кровати размещали по 3-4 человека, был ещё курорт. А 8-13 не хотите? А придётся. Привлекательностью для наёмных служащих это место тоже не блистало. Но шли, куда деваться. В конце концов, почти сотня персонала (83 служащих и 14 сиделок) на восемь сотен постояльцев — это всё же не так уж и мало, тут уже Божий дом в проигрыше. За одним из служащих даже специальная должность была закреплена... не знаю даже, как правильно назвать. Боец вшей? Вошебой? Ну вы поняли, что за обязанность. Та ещё работка.

Позже, в 1737, обитателей Бисетра распределили между пятью службами. В распоряжении первой, тюремной, были камеры, темницы, смирительный дом и одиночные изоляторы для тех, кого упекли по королевскому приказу. Вторая заведовала «добрыми бедняками» и считалась наиболее благополучной — на общем фоне, естественно. Третья занималась «паралитиками» - и взрослыми, и детьми. Четвёртой был собственно дурдом Бисетра. Ну а в пятую свели сифилитиков, выздоравливающих и детей, что родились тут же.


Отсюда отправляли (фактически продавали) людей на фабрики и мануфактуры, здесь студенты и преподаватели медицинского университета могли (нелегально, можно сказать, из-под полы, но бизнес отлаженный) прикупить труп для вскрытий и хирургической практики, здесь же (правда, некоторые уверяют, что в Сальпетриере, а не тут) в апреле 1792 прошли испытания гильотины — всё как положено, на трупах, под присмотром врачебной комиссии. Антуан Луи, Филипп Пинель (о нём я ещё расскажу) и Пьер Жан Жорж Кабанис вынесли заключение: Жозеф Гильотен прав, метод гуманнее, чем усекновение мечом или топором, поскольку исключает ошибки неопытного палача, и смерть должна наступить моментально. И да, косое лезвие работает лучше прямого, экзекуционная ампутация головы полная, срез получается более качественным, исключается застревание на позвонках.

Нас с вами больше интересует четвёртая служба. По сохранившимся свидетельствам, врачи делали обход нечасто, где-то пару раз в неделю. Хотя, если посмотреть на частоту врачебных осмотров в современных пансионатах для психохроников, то всё вполне сравнимо. Вот только условия...

Писатель и драматург Луи-Себастьян Мерсье описал картины, виденные им в Бисетре, на страницах своего утопического романа «Год 2440»:

«Есть в Бисетре палата, называемая смирительной. Это образ самого ада. Шестьсот несчастных, тесно прижатых друг к другу, удручённых своей бедностью, своей горестной судьбой, терзаемых укусами насекомых, а ещё более жестоким отчаянием, живут в состоянии постоянно подавляемого бешенства. Это пытка Мезенция, ещё в тысячу раз умноженная. Должностные лица глухи к жалобам сих несчастных. Были случаи, когда они убивали стражников, врачей, священников, пришедших их исповедовать, преследуя одну лишь цель — выйти из этого жилища ужаса и найти успокоение на эшафоте. Правы те, кто утверждает, что предавать их смерти было бы менее жестоко, нежели обрекать на те муки, кои они там претерпевают. <…> Не проще ли было бы привязать каждому к ноге стофунтовое ядро и заставить их работать в поле. Но нет: существуют жертвы произвола, которых надобно подальше укрыть от посторонних взглядов. Всё понятно».

Вы спросите: как Мерсье сумел там побывать? Неужто упекли? А если так, то почему отпустили? Всё просто: в те времена посещение Бисетра (а по ту сторону пролива — и Бедлама) было среди жителей и гостей Парижа чем-то вроде национальной забавы. Аттракциона. Способа интересно провести время за деньгу малую. По воскресеньям Бисетр традиционно объявлял день открытых дверей (для посетителей, естественно, кто же обитателей-то отпустит), и сумасшедших выставляли напоказ. За дополнительную плату могли и по палатам экскурсии устроить — но это уже для истинных ценителей экстрима.

В 1791 герцог Франсуа-Александр-Фредерик Ларошфуко-Лианкур тоже прошёлся по Бисетру и Сальпетриеру. Как в буквальном смысле, так и в докладе Национальному учредительному собранию. Мол, я ничего не имею против института общественного призрения, но надо же и совесть иметь — вы поглядите, в каких условиях больные содержатся:

«Посмотрим на заведения Бисетр и Сальпетриер,— мы увидим там тысячи жертв в общем гнезде всяческого разврата, страданий и смерти. Вот несчастные лишённые рассудка в одной куче с эпилептиками и преступниками, а там, по приказу сторожа, заключённых, которых он пожелает наказать, сажают в конуры, где даже люди самого маленького роста принуждены сидеть скорчившись; закованными и обременёнными цепями, их бросают в подземные и тесные казематы, куда воздух и свет доходят только через дыры, пробитые зигзагообразно и вкось в толстых каменных стенах. Сюда, по приказу заведующего, сажают и мужчин, и женщин и забывают их тут на несколько месяцев, иногда и на несколько лет… Я знаю некоторых, проведших таким образом по 12—15 лет».

Вскоре случатся революционные погромы, потом будет подарок судьбы в лице Филиппа Пинеля, но не станем забегать вперёд: ведь, помимо Бисетра, был ещё и Сальпетриер, и о нём тоже стоит рассказать отдельно.

dpmmax.livejournal.com/940958.html

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

11.10.2020 в 12:26

Пишет  Шано:

Однажды осенью 1600-го года 22-летний студент Падуанского университета, уже выпускник Кембриджского университета, староста английских студентов в Падуе Гарвей (William Harvey) проснулся оттого, что отлежал во сне руку. Она вспухла, посинела, начала болеть. Конечно, ничего страшного в этом не было. Стоило изменить положение тела, и уже через несколько минут все прошло. Проблема была лишь в том, что рука вообще не должна была отекать! Ну, во всяком случае, если верить тому, чему Гарвея учили уже во втором его университете.
Гарвей учился на врача. Год был 1600-й. В феврале сожгли на костре Джордано Бруно. В Англии переживал пик творчества Шекспир. Только что в Кремле возвели колокольню Ивана Великого. В Париже правил король Генрих IV Наваррский, в Москве – царь Борис Годунов, в Лондоне – рыжая королева-дева Елизавета I, в Риме – папа Климент VIII. Уже сменилась пара поколений врачей с тех пор, как Амбруаз Паре заложил основы современной медицины, призвав медиков всегда проверять рекомендации других на личном опыте, но призыв этот оставался призывом, в медицине безраздельно царствовали античные авторы. Собственно, других и не было.
Так что же говорили античные авторы про руку, которую Гарвей отлежал во сне? Как обычно, античные авторы избегали точных фактов и четких суждений, но из их запутанного и туманного учения следовало, что отлежать руку невозможно, это нонсенс, так не бывает. А рука у студента Гарвея все равно отекла.
В самый раз было плюнуть на такую мелочь и идти на лекции (или куда там было принято ходить студентам в Падуе по утрам), но Гарвей почему-то остановился и задумался.
Античные авторы (Гиппократ, Аристотель, Гален) учили, что движение крови - это однонаправленный поток. Грубо говоря, кровь образуется из пищи в печени, откуда попадает в сердце, а уже оттуда по венам распространяется по телу, заполняя все пустоты. И поглощается органами. Это как поливка огорода, где лейка – это сердце, шланг – это вены, а земля – это органы.
Все остальное – нюансы.
Гален, например, немного усложнил эту картину, написав, что вся кровь сразу поглотиться органами не может. Соответственно, она некоторое время «хранится» в венах и «приливами» движется туда-сюда, постепенно поглощаясь. Это как если вылить на огород сразу много-много воды – некоторое время на земле будут стоять лужи.
Гален же уточнил, что кровь в печени образуется не просто из пищи, а от соединения пищи и воздуха. На этом участие легких в «потоке крови» начиналось и на этом же заканчивалось.
В картине потока крови отсутствуют артерии. Почему? Потому что, во-первых, они то же самое, что нервы, связки и сухожилия, а во-вторых, по ним движется воздух (обогащенный «теплом» от особого эфирного вещества, пневмы).
Гален и здесь баламутил воду. Он говорил, что воздух, смешанный с пневмой, а именно в такой форме воздух течет по артериям, имеет вид «алой крови». Эта «алая кровь» – это просто особая форма воздуха, это, конечно, не то же самое, что кровь, это совсем другое. Доказательством тому является тот факт, что «алая кровь» есть только у живых, а у мертвых она сразу же обращается обратно в воздух – именно воздух и находит анатом в артериях. Таким образом, даже с этим уточнением, артерии частью системы потока крови не становились.
А почему кровь движется? Изначальный толчок дает сердце, но потом поток крови поддерживается сдавлением вен мышцами тела. У животных мышц больше, поэтому и кровь движется у них быстрее, а раз быстрее, то и сердце у них вынуждено стучать чаще.
Если сердце – лишь передаточная емкость от печени к венам, то зачем сердцу такое сложное строение, аж четыре камеры? А дело в том, что нижняя половина тела получает кровь из левого желудочка, а верхняя – из правого предсердия. А из левого желудочка в правое предсердие кровь попадает через некое отверстие в перегородке сердца. То, что это отверстие никто не видел, значения не имело – у живых людей оно есть, а у мертвых сразу «затягивается», исчезает.
Важным элементом потока крови был головной мозг, главный «радиатор» тела, место, где перегретая кровь охлаждается. При этом часть крови испаряется и очищается, и то, что получается, как раз и называется пневмой.
Гален, кстати, и здесь выступил возмутителем спокойствия, заявив, что головной мозг, кроме этого, может иметь отношение к мыслительным процессам (хотя, конечно, они вообще-то происходят в печени и сердце, а где еще?).
На самом деле учение античных авторов было не в пример длинее, объемнее, запутаннее и туманнее. Оно было полно внутренних противоречий. Все это списывалось на неспособность «современного человека» понять мудрость древних.
Но как же рука, которую отлежали? Кровь течет от сердца, «заливаясь» в руку. При сдавливании поток крови должен был остановиться выше места сдавления. Над этим местом должна была скапливаться кровь, там должен был появиться отек.
А отек на самом деле появился ниже места сдавления.
Ниже!
Невозможно!
Вся культура тогдашней науки требовала поступить единственно возможным способом – углубиться в книги античных авторов и поискать ответ там. Да, ответ будет где-то на трехсотой странице семнадцатой по счету книги. И не в явном виде, а между строк, намеком. Но он там будет, его нужно только найти.
Гарвей поступил по-другому. Он перевязал собственную руку. Всего через несколько минут «жилы» вздулись, кожа посинела и потемнела, рука заметно набухла. Было ощутимо больно. И все это - ниже места перевязки!
Гарвей попытался разрезать повязку, но отек был настолько выраженным, что повязка глубоко впилась в руку и перерезать ее одной рукой оказалось трудно. Пришлось бегать по студенческому «дому», искать кого-нибудь, кто помог бы.
Едва повязка была разрезана, Гарвей завязал вторую руку. И все снова повторилось.
Тогда он поймал дворнягу и наложил повязку на лапу ей. Лапа ниже повязки опухла. Гарвей сделал разрез по этой опухоли. На пол обильно ливанула темная кровь. Значит, припухлость действительно была ничем иным как застоем крови.
Гарвей перевязал другую лапу. Когда она опухла, он нанес порез и на ней – но выше повязки. Не выделилось ни капли крови. Вообще.
Получалось, что кровь движется с периферии тела в центр. Это было совершенно необъяснимо. Такого быть не могло.
К этому моменту уже было известно несколько «новомодных» находок в этой области. Учителем Гарвея по Падуанскому университету был Фабрициус (тот, который «сумка Фабрициуса»). Он только что описал клапаны вен. Правда, дальше описания Фабрициус не пошел. Зачем нужны клапаны, призванные не пускать кровь на периферию тела, он объяснять не стал и даже не пытался. Просто констатировал сам факт – в венах есть клапаны.
Но эти клапаны категорически противоречили учению Аристотеля-Галена! Если кровь течет из центра на периферию, то зачем могут понадобиться клапаны, которые эту самую кровь на периферию не пускают? Клапаны вен устроены так, что если кровь течет с периферии в центр, поток крови прижимает их к стенке вены, просвет вены остается открытым. Если же кровь потечет по вене от центра на периферию, т.е. именно так, как она и должна течь по Аристотелю-Галену, то самим потоком крови эти клапаны «вздуются» и перекроют просвет вены. Другими словами, кровь физически не может течь по вене от центра на периферию. Тут бы Фабрициусу задуматься. Ведь его открытие на корню рушило всю античную теорию «потока крови». Но он не задумался.
На самом деле клапаны нужны, чтобы не пускать венозную кровь обратно на периферию. Это особенно важно в ногах, где кровь движется по венам снизу вверх. Клапаны не дают уже поднявшейся по вене крови «стечь» обратно вниз. Но это пока известно не было.
И тут Гарвей тоже натолкнулся на факты, совсем другие факты, но столь же ясно говорящие, что кровь должна течь по венам с периферии в центр, а не наоборот. И Гарвей не ограничился тем, чтобы факт описать. Он попытался дать ему объяснение. И это создало современное учение о кровообращении.
За пятьдесят лет до того, как Гарвей проснулся от боли в руке, нечто похожее описал Мигель Сервет – не приводя особых доказательств, он сформулировал, что кровь от сердца течет в легкие, где хорошенько перемешивается, и возвращается в сердце. В том же году, правда, Сервет был сожжен на костре – добрый народ Женевы, ведомый Кальвином, решил, что Сервет – еретик (не из-за описания малого круга кровообращения, а из-за отрицания Троицы).
Приблизительно в то же время Андреас Везалий опроверг существование отверстия в перегородке сердца, что означало, что кровь независимо движется из правой и левой половин сердца.
За семь лет до памятного утра еще один ученый, Андреа Чезальпино, описал нечто схожее с тем, что описал Сервет, но для большого круга кровообращения. Чезальпино также не подвергся никаким гонениям – отчасти потому, что его открытия оставались достоянием лишь кучки посвященных, а отчасти потому, что Чезальпино был личным врачом папы римского Климента VIII (ну, так получилось!).
Превратить все эти разрозненные догадки в единое учение о системе кровообращения предстояло, однако, именно Уильяму Гарвею. Кровь движется по большому кругу кровообращения от сердца к органам по артериям, затем в органах по «незаметной сеточке» (которую еще предстояло открыть Мальпиги) перетекает в вены, по пути превратившись в «темную кровь», и по венам возвращается к сердцу. Здесь кровь попадает в малый круг кровообращения, где по специальной артерии попадает в легкие, снова перетекает по «невидимой сеточке» в особую вену, попутно превратившись в «алую кровь», и по той самой особой вене возращается к сердцу, где попадает в большой круг кровообращения. И так без конца. Воздуха в сосудах нет.
К этому же исследованию относится первое известное применение математики в медицине. Гарвей вычислил, сколько крови проходит через сердце. Оказалось, что за 2 минуты сердце овцы перекачивает всю имеющуюся в теле кровь, а за 30 минут – количество крови, равное весу животного. Это во много раз больше, чем вес пищи, которую овца съедает за весь день, а ведь именно эта пища согласно Аристотелю-Галену и превращается в кровь.
Спустя 15 лет после того утра Гарвей, уже в Лондоне, решился изложить свою теорию перед коллегией врачей. К 1615 году Гарвей уже занимал в Англии видное положение, был личным врачом короля, коллегия состояла из его друзей, так что теория была встречена «на ура».
Гарвей, однако, вполне трезво оценивал разницу между докладом перед друзьями и публикацией теории «в мире». Он ожидал бурю возражений.
Лишь в 1628 лет (через 28 лет!!!) Гарвей наконец решился на публикацию. К этому моменту он был непререкаемым медицинским авторитетом в своей стране.
Гарвей мог бы опубликовать теорию кровообращения в Англии и, скорее всего, отделался бы легкой критикой. Однако в таком случае его теория осталась бы «местечковым» открытием. И он опубликовал свою работу во Франкфурте – некоторый компромисс между тягой к паневропейской публикации и страхом публикации в основных научных центрах, коими тогда были Италия и Франция.
И страх оказался не напрасным. Работа Гарвея вызвала шквал неприятия. Самым ярым противником оказался йоркширский (свой, английский!) врач Примроз. Он обвинил Гарвея в излишнем внимании к «мелким деталям» и отсутствии широты, обобщений. Очень странный аргумент, но его подхватили все критики теории.
«Царь анатомов» парижанин Риолан, тоже не вдаваясь в доказательства и факты, обозвал теорию Гарвея ложной и нелепой. Главный аргумент: «Разве мог ошибаться великий Гален?». Ученик Риолана Платен переформулировал эту мысль так: «Шапки долой! Так сказал сам Гален!»
Кстати, образ Платена был позже выведен Мольером в «Мнимом больном» под именем Диафуаруса, врача-невежды, твердого гранита, которого нельзя сдвинуть с места никаким аргументом, никаким фактом.
Падуанский врач Паризиани откликнулся на публикацию Гарвея так: «Тоны сердца? У нас, в Италии, их не слышно!»
Гарвея на континенте не растерзали только потому, что за него заступился Декарт.
Но «не растерзали» не означает «приняли». То поколение врачей теорию кровообращения так и не приняло. Даже лондонская практика стала разбегаться. Не помогло даже то, что при смене монарха Гарвей вновь был назначен личным врачом короля.
Пришлось ждать, пока сменилось поколение врачей. Медицинская молодежь практически вся была за теорию кровообращения.
Данный текст не является научной публикацией, а представляет собой компиляцию нескольких источников, в том числе и нижеперечисленных. Для дальнейшего чтения рекомендуются: Бобров Е. Психологические воззрения древних греческих философов, 1910; Википедия; Лучинин А. История психологии: конспект лекций, 2009; Опимах И. Сердечные тайны, 2018; Плавильщиков Н. Гомункулус, 1958; Счастливая Д. Анатомия Аристотеля, 2011; Федорова Ю. История открытия роли сердца и системы кровообращения, 2004; Яновская М. Вильям Гарвей, 1957 (по Злыгостев А. Тайна сердца и крови, 2001); и конечно профессиональная литература! www.facebook.com/eduard.kanalosh/posts/32485785...

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

11.10.2020 в 13:22

Пишет  Шано:

Как объясняет Карло Ровелли www.amazon.com/Order-Time-Carlo-Rovelli-ebook/d... , наше якобы «интуитивное» представление о времени как независимом общем фоне, на котором разворачиваются все мировые события, на самом деле – результат ньютоновской революции. (Последовавшей, добавлю от себя, сразу за изобретением карманных часов, запатентованных Гюйгенсом в 1675-м: с их помощью всякий мог убедиться, переехав в другой город, что солнце встает там при другом положении стрелок). А до Ньютона время было мерой наблюдаемых изменений: Аристотель считал, что в отсутствие перемен время останавливается.
...А еще Ровелли излагает гипотезу Алена Конна (одного из математиков группы «Николя Бурбаки»), согласно которой время – результат «некоммутативности» квантовой механики. Если мы сначала измерим положение электрона, а потом – его скорость, то результат будет иным, чем тогда, когда мы сначала измерим скорость, а потом – положение. Вот эта асимметрия, зависимость результата от порядка измерений, и порождает направленность времени.
egovoru.livejournal.com/161422.html

интересная теория

@темы: Рыбка разных наук

---

11.10.2020 в 13:23

Пишет  Шано:

А в 57 году Советский Союз запустил спутник. Каковую новость социально активные жители города Нормантона, естественно, узнали в пабе. Что граждане пили до того, неизвестно. После они точно пили ром - за успехи космонавтики и вообще. Как известно по пиратским книжкам, ром плюс жара (а октябрь, а весна...) - сочетание опасное. На энной стадии опьянения охотники и скотоводы решили - а чем они хуже? Да ничем. Даже лучше.
Значит, ежели русские послали спутник, мы должны послать человека. Правильно? Правильно. ( Свернуть )
Поэтому участники космической гонки взяли с собой еще - и пошли работать. Первым делом они уволокли откуда-то сварочный аппарат. Спроворили корпус из трех 44-галлонных бочек, а в качестве носа приварили загрузочную воронку (ну, естественно, заделав отверстие). В импровизированный кокпит засунули автомобильное сидение.
Хорошо? Замечательно. А космонавт? Тут они поняли, что с размером ракеты они слегка промазали - бочек нужно было брать четыре. Потому что с креслом не влезает никто, а без кресла неудобно.
Все же нашли какого-то вусмерть уже пьяного мелкогабаритного работника с фермы - и засунули внутрь, вернее, залили. Воды ему на дорогу дали.
А потом под ракету - взрывчатки, от взрывчатки канавку с бензином, отсчет - и спичку в бензин.
Бабах! Вернее, БАБАХ!
Все на земле, у всех брови опалены, ракета где-то в небе, весь город на ушах, местный полицейский примчался на место преступления в пижаме...
А что? А ничего. А мы тут человека в космос запустили...
ЧТО?
Работник нашелся ниже по течению - совершенно живой, слегка прикопченный и по-прежнему газообразно пьяный. В суд он подавать не стал - не помнил, на кого и за что.
А вот ракета так и не обнаружилась. Улетела. Так что, может, и есть у австралийцев какой-то космический приоритет, взрывчатки-то они положили с запасом...
el-d.livejournal.com/216453.html

@темы: Смех

---

11.10.2020 в 13:28

Пишет  Шано:

...я заглянул в давно не читанный «Сломанный меч» Пола Андерсона и в скандинавские саги – и обнаружил вот что.
В оны годы конунг Свафрлами захватил двух гномов и потребовал, чтобы они сковали ему меч, да такой, чтобы не подводил и не ржавел, рубил железо и камень, точно ткань, и чтобы хозяин его всегда побеждал в битвах и единоборствах. Гномы так и сделали, но добавили кое-что от себя: каждый раз, как меч будут доставать из ножен, он кого-нибудь да убьет, а еще принесет в мир три великих лиха и погубит своего хозяина.
Так оно все и вышло.
А звали этих гномов Дурин и Двалин.
А Свафрлами был конунгом земли Гардарики, то есть Руси.
Так что, дамы и господа, род Дурина – тоже наши люди. Местные.
petro-gulak.livejournal.com/1913411.html

@темы: Смех

---

@темы: Рыбка, пойманная в отражении звезд

---

11.10.2020 в 16:41

Пишет  topbot:

Почему художник нарисовал муху?

После того, как назойливое насекомое неожиданно во время дебатов вице-президента США, уселось на голову вице-президента Майка Пенса (и успокоившись на целых две минуты), социальные сети загудели от толкований. 
Мухи имеют давнюю историю в западном искусстве. .... Еще в средние века, появление жука на художественном произведении использовалось как символ смерти или разложения.

В то время считалось, что мухи спонтанно появляются из грязи и были тесно связаны с Дьяволом, или Вельзевулом, которого в Новом Завете называют «повелителем мух».
На картинах ванитас мухи часто появляются рядом с черепом, напоминая о непостоянстве физического тела и неизбежности смерти.
Изображенные жужжащие около женщины мухи може указывать на неприличие.

Совсем недавно искусствоведы начали задаваться вопросом, так ли легко прихлопнуть муху в символических целях. Похоже, что муха используется как как «осознанное представление о высшем художественном мастерстве». Мухи часто появляются на полях средневековых рукописей и в рамах для живописи рядом с свернутой или разорванной полосой ....

Есть история о художнике и мухе, впервые рассказанная Филарете в его Trattato di Architettura , написанная между 1461 и 1464 годами, но известная гораздо шире благодаря краткой ссылке на нее Вазари.
Молодой Джотто прибыл в мастерскую своего учителя Чимабуэ и обнаружил на мольберте портрет. Джотто нарисовал муху, которая, казалось бы, парила на носу персонажа картины. Когда Мастер вернулся в студию, он попытался смахнуть мух. Неявно, но это момент, когда был замечен гений молодого Джотто и открылась новая область реализма.
Молодой Андреа Мантенья обманул своего мантуанского учителя, нарисовав муху на реснице льва на его картине Святого Иеронима.
Завидуя его талантам, мантуанский мастер отослал своего дерзкого ученика работать с Беллини (Lomazzo 1974, I.93-4).
В этих историях муха сигнализирует о мастерстве художника, о показной демонстрации, возникающей из обыденности ...

Портрет картезианца — это картина раннего нидерландского художника Петруса Кристуса 1446 г. Она считается шедевром, а из-за мухи, нарисованной в нижней части картины, выдающимся ранним примером тромплея.

Мухи — это почва, возведенная в статус фигуры, прорыв в видимое значение цветущей жужжащей монотонности незначительного, случайного, игнорируемого.
В то время как другие низменные или отталкивающие существа часто считались характеристиками презренного, мухи занимают более конкретную должность. Они воплощения случайности, повседневного обыденного, их основное значение противоположно искусству.
И все же именно по этой причине мухи жужжали, ползали и на протяжении веков пронизывали искусство и письменность.

Караваджо, Корзина с фруктами (около 1599). Собрание Библиотеки Амброзиана, Милан.

Мухи - это провокация для искусства в двух смыслах, это озадаченность грандиозной самооценкой искусства и вызов мастерству художника.
Муха всегда застревает - как будто на оконном стекле - между состоянием эмблемы и явлением: на первый взгляд просто пятном, которое затем становится эмблемой ее собственной феноменальности.  Значение мухи неизбежно менялось от картины к картине.

Посмотрите немного картин, вы можете решить, какие интерпретации, по вашему мнению, подходят этим картинам из истории искусства с изображением мух.

Карло Кривелли, Мадонна с младенцем (около 1480). Собрание музея Метрополитен.



Сальвадор Дали, Галлюциногенный тореадор (1969–70). Собрание музея Дали, Санкт-Петербург, Флорида.


Франс ван дер Мейн, Дама с мухой на плече (около 1596).



Бартель Бруин Старший, Ванитас (1524 г.). Собрание музея Крёллер-Мюллер.




Франкфуртский мастер, Автопортрет художника с женой (1496). Собрание Королевского музея изящных искусств, Антверпен.



Клара Петерс, Натюрморт с венецианским стеклом, Ремером и подсвечником (1607). Любезно предоставлено Wikimedia Commons.



Карло Кривелли, св. Екатерина Александрийская (около 1491–1494 гг.). Собрание Национальной галереи, Лондон.

источник - tanjand 
[14 ссылок 70 комментариев 3050 посещений]
читать полный текст со всеми комментариями

@темы: Рыбка разных наук

---

11.10.2020 в 17:52

Пишет  Ab61rvalg:

Мутсу идет костюм стюардессы

а хорошо получилось

@темы: Ракушки

---

11.10.2020 в 17:27

Пишет  Эрл Грей:

Старого доброго времени не существует. В прошлом европейские города и
веси нещадно воняли. Поскольку самая страшная вонь не обязательно была
столь же токсична, как удушающие нас сегодня промышленные и прочие
выбросы, мы могли бы и умерить обличительный пыл... Наша чувствительность, воспитанная на диктате нейтрализации запахов, свойственном чистому и упорядоченному
миру, возмущается при появлении чего-то, вызывающего беспокойство. Мало
кто отваживался на провокацию и открыто говорил о том, о чем говорить
было не принято. «Потому что, выражаясь примитивно, любой запах — это
запах дерьма», — утверждает один из смельчаков.

...Париж в XVIII веке агрессивен по отношению ко всем чувствам
потенциального бездельника. Чтобы удовлетворить бесконечные потребности
населения, растущего с невероятной скоростью, в столице постоянно что-то
строится, и вредные воздействия на окружающую среду здесь достигают
поистине дантовского масштаба. В отличие от того, что происходит в
небольших городах и в сельской местности, здесь становится все больше
домашних уборных, однако старые привычки живучи. Это видно, например, из
полицейского предписания от 1777 года, напоминающего о ранее
установленных правилах «касательно самых распространенных нарушений».
Одна из статей запрещает всем частным лицам, независимо от занимаемого
положения, «как днем, так и ночью выбрасывать в окна фекалии и другие
помои». Привычка вести себя подобным образом свойственна и
Версалю, где первый «английский кабинет» появился с опозданием, во
времена Людовика XV. Возможно, объяснение живучести традиций дал
Луи-Себастьен Мерсье, обличавший «гнилостные миазмы» и «ядовитые
испарения», выделяемые дворовыми уборными, этими «опасными креслами»,
способными «привести в ад». Он советует своим читателям не пользоваться
ими, а справлять нужду на свежем воздухе. Столь негативный
ольфактивный опыт мог поспособствовать тому, что современники отказались
от туалетов, которые не были еще «удобствами» в полном смысле слова.
Сильные мира сего, впрочем, были в этом отношении не в лучшем положении.
Свидетельством тому служит, например, письмо, которое принцесса
Палатина, Елизавета Шарлотта Пфальцская, невестка Людовика XIV, писала
крестной. Вспоминая о пребывании при дворе в Фонтенбло, где в ее доме
нет удобств, она горько сетует: «…мне приходится испражняться на улице,
что меня злит, потому что я привыкла делать это с комфортом, а когда зад
ни на что не опирается, никакого комфорта нет. Кроме того, это
происходит на виду у всех; мимо ходят женщины, мужчины, девочки,
мальчики, аббаты и швейцарцы». - как смеют там ходить швейцарцы, когда принцессы какают!

В отличие от фекалий, деньги не пахнут, и в Новое время экскременты
начинают приносить существенный доход. Как и моча, необходимая для
функционирования некоторых профессий и очень широко используемая в
медицине, фекалии могут обогатить того, кто их производит. Врач Жан де
Рену в 1624 году сообщает, что его собратья используют крысиный помет
против камней в почках и печени, собачий — для лечения ангины, павлиний
— при эпилепсии, а экскременты человека замечательно выгоняют гной. Экскременты животных и человека упоминаются на шестнадцати
страницах справочника по красоте Никола де Бленьи, вышедшего в свет в
1689 году. В двадцати семи рецептах горячо рекомендуется
также использование мочи: в частности, для разглаживания морщин и
отбеливания кожи лица, потому что загар считается вульгарным и
свойственным крестьянкам. В 1666 году Мари Мердрак предложила средство
против экземы и для улучшения цвета лица, в состав которого входит «моча
юной особы, которая не пьет ничего, кроме вина». Мадам де
Севинье использовала спиртовую настойку мочи против ревматических болей
и приливов. 15 декабря 1684 года она посоветовала своей дочери натереть
бок десятью-двенадцатью горячими каплями этого снадобья. 13 июня 1685
года она сообщила дочери, что проглотила восемь капель этой настойки,
чтобы сбить жар. Для тех же целей она могла бы воспользоваться цветочной
водой, название которой обманчиво. Этот эликсир, действительно, содержит
весенние цветы, но также и свежий коровий навоз (4 фунта, уточняет
автор), собранный также весной. Вариантов много — вот, например,
облегченный: взять коровий навоз, улиток вместе с раковинами, раздавить,
смешать с белым вином и перегнать. Или можно ограничиться приемом по
утрам в течение десяти дней двух-трех стаканов коровьей мочи для
очищения кишечника.

Из книги Робера Мюшембле "Цивилизация запахов"

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

11.10.2020 в 20:12

Пишет  Эрл Грей:

Гигиенисты XIX века, посещавшие деревни, были ошеломлены их грязью и
вонью и крайне негативно отзывались о сельском мире. Однако, настаивая
на необходимости борьбы с плохими запахами, они проецировали на селян
свои собственные взгляды на то, как следует жить. Незащищенный нос
любого современного человека, в том числе историка, обнаружил бы там
«средоточие дурных запахов: запах пота животных, птичьего помета,
разлагающихся крысиных трупов, духота комнат, в которых живет по
несколько человек, нечистоты, спрятанные в укромных уголках, вонь,
исходящая от навоза, сваленного перед домами…». Крестьяне
воспринимали окружающее совсем иначе. Для них, как мы уже видели,
огромная куча навоза перед входом в дом — признак богатства и
процветания хозяина. Кроме того, это удобно: жильцы дома используют ее в
качестве уборной. Так, один житель Флера, что рядом с Дуэ, 17 декабря
1651 года, в сумерках, случайно получил пулю в ягодицу, когда «справлял
нужду на куче навоза перед домом». Что же до одуряющих
запахов, исходящих от тел или продуктов жизнедеятельности людей или
животных, то местному населению они совсем не кажутся отвратительными.

...Миф о невыносимой вони, окутывающей деревню, с XVII века подпитывается
развитием «цивилизации нравов» — именно тогда в городах и при дворе
началось триумфальное шествие рафинированных отношений, животное начало
в человеке стало отрицаться, а стыдливость — пониматься по-новому.
Прежде все совершали естественные отправления прилюдно, без всякого
стеснения. Даже король давал аудиенции, сидя на кресле-туалете.
Генриха III именно в таком положении заколол монах Жак Клеман. Нужду
справляли практически повсеместно. Антуан Фюретьер рассказывает, что
однажды при дворе Людовика XIII рыцарь королевы отпустил ее руку и пошел
помочиться на висящий на стене гобелен. А в другой раз огромная лужа,
образовавшаяся под платьем мадам де Лафайет в присутствии суверена,
просто-напросто вызвала у него смех. Мочиться в углу комнаты, на
лестнице или в камин было обычным делом.

...Пахучие, даже вонючие, с точки зрения проезжавших мимо путешественников,
деревни тем не менее были не так загрязнены и отравлены, как города при
Старом порядке. Дело в том, что деревни, в которых проживало обычно
несколько сотен человек, не так страдали от большого скопления дурно
пахнущего ремесленного производства, как это было в городах и ближайших
к ним пригородах. Заточенные за городскими стенами, где бушевали
страшные эпидемии, жители городов, этих грязных богаделен, не стали
ждать наступления эпохи Просвещения и начали перебираться на природу,
чтобы вдохнуть свежего воздуха. Все, у кого была такая возможность,
летом сбегали от парижской духоты в сельские дома, на дачи, которых в
XVI–XVII веках становилось все больше. Увлечение становится повальным в
эпоху Руссо — не только благодаря его описаниям чарующей, девственной
природы, где пахнет счастьем, но и потому, что таким образом можно было
укрыться от невыносимой атмосферы расширяющейся столицы. Также надо было
скрываться от шума, от тесноты улиц, от опасных и угрожающих толп нищих
и проституток, которых становилось все больше. В XVIII веке в деревни
под Парижем хлынули зажиточные и привилегированные горожане, которые
желали жить в сельских домах, ставших причудой буржуазии, ее
эротическими фантазиями, или в аристократических имениях.

...Вот, например, как изображается запах фекалий на гравюре по картине Брейгеля, датируемой 1562 годом (/ил. 1/). Обезьяна сморщилась от отвращения и зажала нос,
оказавшись перед обнаженным задом спящего бродячего
торговца-галантерейщика. При этом обезьяну нисколько не смущают запахи,
исходящие от другого примата, который в непосредственной близости от нее
справляет нужду в шапку путника. Эта сцена — иллюстрация к очень
распространенной идее, позаимствованной терапевтами эпохи Возрождения у
древних греков: согласно ей, человеческие экскременты пахнут
отвратительнее, чем кал и моча животных. Мы уже знаем, что
отдельные медики рекомендовали вдыхать тошнотворные запахи выгребных ям
для защиты от чумы. Они применяли на деле идеи своих предшественников
времен Античности, считавших, что прогнать чуму может еще бóльшая вонь.
Знаменитый хирург Амбруаз Паре заявлял: «Один плохой запах выгоняет
другой» и приводил в пример козла, которого селили в доме, чтобы
предотвратить появление чумы.

Из книги Робера Мюшембле "Цивилизация запахов"

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

11.10.2020 в 21:14

Пишет  EricMackay:

В чём причина такой невероятной популярности Субхас Чандра Боса в Индии? Нет, понятно, что он герой борьбы за независимость, положивший жизнь на алтарь отечества, "основатель национальной армии" и т. д. и т. п. Но при этом культ Боса далеко не только официозный. Наиболее эффективный индийский кликбейтный заголовок будет выглядеть примерно так:

"ШОК! НА САМОМ ДЕЛЕ БОС НЕ ПОГИБ В 1945 ГОДУ!!! ЕГО ВИДЕЛИ В..."

Дело в том, что Субхас Чандра Бос воспринимается людьми не только и не столько как герой антибританской борьбы, сколько как альтернатива той политической системе, которая сложилась в Индии после 1947 года. Во многом так происходит и потому, что реальный Бос был политическим близнецом Джавахарлала Неру.
Неру и Бос происходили из состоятельных европеизированных семей (Неру - из очень состоятельной, Бос - из просто состоятельной), уже их родители активнейшим образом участвовали в общественной жизни. Неру и Бос учились в Кембридже, там стали социалистами и друзьями СССР. В 1920-ые гг. они вдвоём возглавили социалистическое крыло Конгресса, которое хотело отодвинуть от власти в партии старшее либеральное поколение, а заодно и Ганди. Последний опасность понял очень быстро и решил наладить отношения с молодым поколением, поддержав избрание Неру на пост президента ИНК. У Боса же дела пошли не так гладко, как у его друга - он на несколько лет был вынужден уехать в Европу, лечить полученный в тюрьме туберкулёз.

Дальше последовало возвращение Боса в Индию, его попытка утвердиться в качестве руководителя ИНК и окончательный разрыв с Ганди и Неру. Ну а дальше была Вторая мировая и Бос начал движение по странному маршруту Кабул - Москва - Берлин - Сингапур - Токио. Бывшие лучшие друзья сохранили взаимное уважение и оказывали друг другу заочные знаки внимания. На банкнотах, которые выпускало в 1943-1945 гг. "правительство" Боса, был изображён в числе прочих и Неру, в тот момент находившийся в британской тюрьме. Ну а в 1945 году вышедший из тюрьмы Неру будет успешно защищать в суде офицеров ИНА, которых британцы попытаются привлечь за коллаборационизм.

Но, в любом случае, Бос сгинул, а Неру получил Индию, полную власть и полную ответственность. Через некоторое время все, кому Неру и его преемники чем-то не нравились, стали воспринимать Боса не только как национального героя, но и как идеального правителя, который "мог бы быть". Миф этот стал тем более устойчивым, что Бос ничем никогда не правил, упрекнуть его не в чем, поэтому контуры альтернативной реальности каждый может рисовать по своему усмотрению.

Возглавь Индию Бос, так он бы точно не дал спуску всяким продажным чиновникам. Он бы и о бедных позаботился, и с Пакистаном был бы строг. Да и не было бы никакого Пакистана, Бос бы наверняка раздела не допустил. При нём бы был межконфессиональный мир и индусское государство одновременно. При нём бы экономика росла как в Китае, а моторикши ездили бы только по счётчику и не жевали бы бетель.

Мог ли такой прекрасный человек просто погибнуть в авиакатастрофе 18 августа 1945 года? Да вы что, издеваетесь? Нет, Бос продолжил своё существование в виде классического "короля под горой" и физически пребывает где-то в Сибири. Дальнейшее древо конспирологических версий ветвится в зависимости от отношения конкретных конспирологов к Неру:

Вариант I
(Неру полностью демонизируем) - проклятое правительство ИНК уговорило Сталина держать Боса в тюрьме до скончания дней. Русские может быть и не рады держать в тюрьме такого великого человека, но, по каким-то причинам, вернуть Боса в Индию не могут.

Вариант II
(Неру просто не любим) - русские держат Боса в тюрьме/под домашним арестом/в ссылке в Сибири по каким-то своим непонятным мотивам, а Неру/Индира такие злодеи/тряпки, что не хотят/не могут надавить на СССР, чтобы вернуть национального героя на родину.

Вариант III
(К Неру относимся нейтрально) - Боса никто в Сибири насильно не удерживает, но он, по каким-то неведомым простым смертным причинам, решил не возвращаться в Индию и ведёт жизнь отшельника в тайге. Но, если уж совсем припрёт, то Бос обязательно вернётся, чтобы помочь своему старому другу Неру (ну или следующему индийскому правителю).
(тг Пробковый шлем)

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

11.10.2020 в 22:10

Пишет  Госпожа Сеть:

by Nan Fe

Грустное чем-то

@темы: Ракушки, Nan Fe

---

12.10.2020 в 00:16

Пишет  RedTwilight:

...
Галь Гадот сыграет царицу Египта в историческом эпике «Клеопатра» от режиссёра «Чудо женщины»

Галь Гадот и Пэтти Дженкинс продолжат тесное сотрудничество за пределами киновселенной DC — режиссёр дилогии «Чудо-женщина» снимет масштабную историческую драму «Клеопатра», где Гадот исполнит титульную партию. За сценарий отвечает Лаэта Калогридис («Александр», «Алита: Боевой ангел», «Видоизменённый углерод»).

В ожесточённой борьбе за будущую постановку победила студия Paramount Pictures, обскакав своих основных конкурентов Universal Pictures, Warner Bros., Netflix и Apple.

Предполагается, что историческая эпопея останется верна широко известным историческим фактам из биографии царицы Египта, дочери царя Птолемея XII. Проект пока не обзавёлся официальным синопсисом, поэтому какие события из жизни Клеопатры войдут в сюжет, пока не сообщается. Но вряд ли создатели оставят без внимания двух важнейших мужчин в её жизни — правителя Рима Юлия Цезаря и полководца Марка Антония.

(c)

Я б посмотрела

@темы: Gal Gadot

---

12.10.2020 в 00:55

Пишет  Sai_desu:

Картинки. Марко/Эйс

Исчо три

*мурлычет

@темы: Ракушки, Вызывает мурлыкание, One Piece

---

Пишет  Wizzard Rick:

11.10.2020 в 18:50

Занятия "мужики не понимают намёков" нужно вести в школе каждую четверть на уроках труда для девочек.
А на уроках труда для мальчиков объяснять что значит "ничего не случилось" и прочие аспекты семейной жизни

URL комментария

Истинно так!

@темы: Письмена, которые кем-то были написано на чьем-то песке

---

12.10.2020 в 02:07

Пишет  Darian Kern Rannasy:

... Стоит ночью позабыться, // Милый образ нам приснится...

©

Григол Орбелиани

@темы: Ракушки, Вызывает мурлыкание

---

11.10.2020 в 03:33

Пишет  Госпожа Сеть:

by Rui Li

цепануло

@темы: Ракушки, Rui Li