13.10.2020 в 19:46

Пишет  Кротик мой любимый:

Из фикбучного улова
«Бесконечный цикл» (ОМП!левиафаны) Mass Effect
Прелестный драббл для поднятия настроения. Связанным с IT рекомендую особо.

Больше пока не наловил — выложили много, но либо довольно крупные тексты, которые за пять минут не прочтёшь, либо тексты с ФБ, не знаю, есть ли смысл их рекать? Их, наверное, уже все прочли?

Ранее

Ранее:

«О любви» Трагическая история любви Гаррета Хоука, записанная со слов Варрика Тетраса
Ржал в голосину. Там прекрасны все — и главные участники событий, и фоновые. Горячо рекомендую!

«Сказка» О детях, принцах и карманниках.
Приятная зарисовка повседневности. В Денериме очередной праздник, а эльфы работают не покладая рук. На этот раз не очень честно.

«Кто не успел» Авелин уходит из «Висельника», так и не признавшись Доннику в своих чувствах. Его слова о том, что Мариан не в его вкусе, потому что он любит решительных, стали для нее триггером, и она решила показать, что решительность - ее второе имя.
Учитывая, что в своё время было откровенно жалко, что нельзя послать Авелин лесом и заграбастать кабы не единственного адекватного дядьку в ДА2 для своей Хоукше, мне очень зашло. Правда, эротическая часть написано излишне стыдлива, ну да ладно.

Нашёл нового автора: Elsfia — красивые и немного стеклянные миники.">

@темы: Смех, Mass Effect

---

13.10.2020 в 20:25

Пишет  EricMackay:

В. И. Бовыкин и др.
Иностранное предпринимательство и заграничные инвестиции в России

Скорее сборник очерков, чем коллективная монография и всеобъемлющего представления о предмете не дает. Это собственно и сам ответственный редактор (В. И. Бовыкин) признает, указывая во введении, что планировалась более масштабная работа, но денег не нашли. Но интересного много.

Также - здесь

Введение / заключение
(Б. И. Бовыкин)

Как указывает автор, в отечественной литературе под иностранным капиталом подразумевают номинальную стоимость размещенных за границей российских ценных бумаг (облигаций госзаймов и гарантированных правительством займов железнодорожных и прочих обществ), а также акций и облигаций иностранных компаний, имевших предприятия в России.
Русское правительство впервые прибегло к займу у иностранных банкиров в 1769 году (для обеспечения заграничных операций армии и флота), а с 1842 года делало займы на строительство железных дорог. К 1914 г. «железнодорожные» займы (взятые под строительство казенных дорог, займы частных дорог купленных казной, гарантированные казной займы частных обществ) составляли примерно 2/3 внешнего долга империи. Оставшуюся треть составляли казенные займы на «общие нужды» (армия, компенсация дефицита бюджета, обслуживание внешнего долга и пр.). После 1881 г. правительство долгое время не делало займов на «общие нужды» и к 1900 году они составляли всего 15% внешнего государственного и гарантированного долга. Однако затем экономический кризис начала века, японская война и революция заставили правительство вернуться к такой практике и в 1900 - 1908 гг. все внешние займы брались только «на общие нужды».
После 1909 года само правительство вообще перестало делать внешние займы (продолжая гарантировать займы обществ) и внешний государственный долг, достигнув максимума к началу 1910 г., начал сокращаться, к 1913 г. уменьшившись на 8% (405 млн руб.)*.
Общая сумма внешнего долга к 1881 г. составляла 2 345 млн (в т. ч. собственно казны - 1 615 млн), к 1900 г. - 3 995 (3 325), к 1908 г. - 5 266 (4 642), к 1913 г. - 5 461 (4 410) млн руб.
С началом Мировой войны правительство начало занимать на военные нужды и к 1917 г. внешний долг вырос в 2,4 раза - до 13 154 млн (собственно казны в 2,6 раза - до 11 522 млн) рублей.
Прямые иностранные вложения в русскую экономику до конца XIX в. были малозначимыми - всего 238 млн руб к 1893 году. В годы экономического подъема 1893 - 1900 гг. их приток резко вырос (911 млн к 1900 году), экономический кризис начала XX века и внутренняя нестабильность привели к иссяканию этого потока (1 187 млн к 1908-му), однако новый экономический подъем 1908 - 1913 гг. вновь сопровождался активным притоком иностранных инвестиций (1 960 млн к 1913-му). К 1917 г. общая их сумма составляла 2 243 млн руб., из которых 1 411 млн приходились на акции предприятий основанных в России и 576 млн на акции иностранных обществ действовавших в империи.
В целом, к 1913 г. иностранный капитал вложенный в ценности империи составлял 7 585 млн руб - 5 461 млн в виде государственных и гарантированных государством займов и 1 960 млн в виде иностранных инвестиций (на 1917 - 15 667 = 13 154 + 2 243). Иностранный капитал составлял примерно 1/3 вложений в русские ценные бумаги вообще, примерно 1/2 во вложениях в акции промышленных предприятий и примерно 3/4 в железнодорожных займах, как казенных, так и частных. Среди государственных займов примерно 4/5 приходилось на Францию.
Значимость иностранных капиталов и инвестиций в предвоенный период падала - государственный долг сокращался, большая часть вложений в акционерное предпринимательство осуществлялась уже за счет внутренних накоплений (накануне войны отечественные вложения превышали иностранные уже в 2,4 раза), русские компании и банки обращались к иностранным денежным рынкам в первую очередь из престижных соображений (ввод акций в котировку в каком-нибудь Париже повышал их престиж и стоимость в империи) и т. д.

* Так у автора, в табличке у него другие цифры.



Общие размеры иностранных прямых инвестиций к 1900 году достигали почти 762 млн руб., большей частью помещенных в иностранные же компании (примерно 411 млн). К 1913 г. общая сумма иностранных инвестиций увеличилась до 1 939 млн руб., но помещались они уже большей частью в российские компании - следствие кризиса начала века показавшего малоэффективность управления компаниями работающими в России из парижей.
Присутствие иностранного капитала в разных отраслях промышленности было неодинаковым. Текстильная и пищевая промышленность к началу Мировой войны практически полностью оставались в руках отечественных предпринимателей (включая ассимилировавшихся иностранцев).
В машиностроении на рубеже веков резко усилились позиции иностранного капитала, однако это усиление оказалось недолгим и позднее ведущую роль здесь играли отечественные финансово-промышленные группы (вместе с дружественными зарубежными компаниями).
Аналогичная картина наблюдалась в горно-металлургической промышленности (прежде всего Юга), где резкое усиление французского и бельгийского капитала на рубеже веков позднее сменилось его отступлением.
В электротехнической промышленности ведущие позиции занимали германские компании, перед войной несколько потесненные отечественным капиталом.
В нефтяной ведущую роль играли две российские группы - Товарищество братьев Нобель и Русская генеральная нефтяная корпорация Лианозова и англо-голландская «Ройял Датч Шелл» и т. д.
В первой таблице приведены (оценочные) данные П. В. Оля*, во второй - суммы акционерных капиталов иностранных компаний действовавших в России. Как отмечает автор, сами по себе они достаточно точны, однако следует учитывать, что акциями этих компаний владели и подданные иных стран и «национальность» капитала они показывают с определенной долей условности.



* «Иностранные капиталы в народном хозяйстве довоенной России». Л.,1925

Законодательное регулирование предпринимательской деятельности иностранцев в России. 1861 - 1916 гг.
(И. В. Поткина)

Законодательные акты регулировавшие предпринимательскую активность иностранцев условно делятся на четыре группы: основные законы империи (общее законодательство); специальные законоположения (указы императора, положения Кабинета и Совета министров, мнения Государственного совета, позднее они становились частью общего законодательства, дополняя его в качестве примечаний или приложений к статьям законов); акты определяющие условия деятельности каждого иностранного общества в России - уставы и пр. (сепаратное законодательство); документы чрезвычайного законодательства (постановления лишающие имущественных и иных прав граждан Германии, Австро-Венгрии, Турции, принятые в ходе ПМВ).
Права иностранцев и права иностранных предприятий в русском законодательстве почти не различались - на компании распространялись все законоположения касавшиеся прав иностранных подданных.
До эпохи Великих реформ права и русских подданных и иностранцев в области торговли и промышленности существенно стеснялись разнообразными ограничениями. Общая либерализация русского законодательства начавшаяся в 1860-х годах постепенно устранила эти препятствия и к 1898 г. иностранный предприниматель приобрел почти полную свободу в занятиях торговлей и промышленностью.
Основные законы империи почти не ограничивали права иностранцев в этом отношении. Устав о промышленности 1892 г. запрещал иностранцам лишь владеть и управлять пороховыми заводами. Устав торговый - участвовать в каботажном судоходстве и (с 1869-го) судоходстве на Каспии, а также ограничивал право использования русского торгового флага (требовалось присутствие русских подданных среди учредителей общества или владельцев судна). Право владения недвижимостью в пределах Туркестанского и Степного краев для иностранцев регулировалось особым образом - не общим «Законом о состояниях», а специальными Положениями об управлении соответствующих областей.
В 1885 - 1899 гг. существовало также отличие в налогообложении - иностранные общества обязаны были платить 5-процентный купонный сбор с выпущенных за границей облигаций. В 1885 - 1896 гг. фактически он не взимался (видимо из-за малочисленности иностранных обществ), в 1897 г. был востребован, вызвав протесты и уже в 1899 г. фактически отменен императорским указом.
Специальные законоположения большей частью ограничивали право иностранцев на приобретение недвижимости и занятие горными промыслами в приграничных районах. Так, мнением Государственного Совета от 22 января 1885 года горным промыслом в Приморском крае (и на прилегающих к нему островах) разрешалось заниматься только русским подданным. В июле 1895 г. этот запрет был ослаблен - иностранные компании могли быть допущены к промыслам по особому разрешению.
В июне 1902 г. аналогичные ограничения (и исключения из них) положением Кабинета министров были распространены и на другие прилегающие к Китаю местности.
В марте 1887 г. именным указом иностранным подданным и обществам было запрещено приобретать в собственность и владеть недвижимостью вне городских поселений в 10 губерниях бывшего Царства Польского и 11 прочих (Бессарабской, Виленской, Витебской, Волынской, Гродненской, Киевской, Ковенской, Лифляндской, Курляндской, Минской, Подольской).
В ноябре 1893 г. высочайше утвержденным мнением Государственного Совета был введен новый порядок приобретения обществами недвижимости в Туркестанском крае - покупка разрешалась только обществам состоявшим из русских, местных туземцев или уроженцев сопредельных среднеазиатских государств.
В июне 1910 года правительство запретило в Приамурском и Иркутском генерал-губернаторствах и Забайкальской области сдавать казенные земли для поселения, а также давать казенные подряды иностранным подданным (запрет был направлен прежде всего против китайцев и корейцев).
На территории Кавказского наместничества иностранцам также запрещалось приобретать недвижимость вне городов, однако этот запрет не распространялся на имущества приобретаемые для промышленных целей.
Иностранные общества вели свою деятельность на основе устава представляемого в профильное ведомство и формально утверждаемого императором. Стандартной формы уставы не имели и часто довольно вольно трактовали имеющееся законодательство. Подобная практика (сепаратное законодательство - устав рассматривался фактически как отдельный закон регулирующий деятельность конкретной компании) активно критиковалась правоведами, поскольку открывала широкие возможности для разнообразных злоупотреблений и коррупции, однако имела и свои преимущества (большую гибкость и закрытие пробелов в законодательстве). Сам процесс регистрации иностранного общества занимал в среднем около 2 лет.
С началом Мировой войны были приняты чрезвычайные законодательные акты направленные против прав и собственности подданных Центральных держав. В 1915 г. они были лишены права приобретения и владения недвижимостью на территории империи и права занятия ответственных должностей в паевых и акционерных обществах. Имеющуюся недвижимость подданные Центральных держав обязаны были продать русским подданным, в западных и южных приграничных районах, в Кавказском крае и Приамурье она подлежала отчуждению и продаже с торгов. Правительство также брало на себя ликвидацию торговых и промышленных предприятий принадлежащих подданным неприятельских стран. Дискриминационные меры касались и русских подданных - выходцев из Германии и Австро-Венгрии и товариществ в состав которых они входили (за исключением принявших православие до 1914 года или бывших православными по рождению, доказавших славянское происхождение, имевших родственников участвующих в боевых действиях и вдов всех перечисленных категорий лиц).
На практике впрочем, как обычно, строгость российских законов компенсировалась необязательностью их выполнения. Так, по некоторым данным, из выявленных 611 акционерных обществ с германским и австрийским капиталом ликвидации подлежали только 96 (одно из которых не успело начать действовать), фактически же было ликвидировано 30 (7 торговых и 23 промышленных), еще 19 перешло в другие руки, прочие избежали ликвидации.

Иностранцы в составе российского предпринимательства
(М. К. Шацилло)

Автор проанализировал, в частности, состав крупнейших плательщиков промыслового налога в трех главных городах империи - Москве, Петербурге и Одессе.
Как известно, подоходного налога в империи не существовало, основным предпринимательским налогом был промысловый, состоявший из двух частей - «выборки» промыслового свидетельства и дополнительного сбора. Сбором промыслового налога на местах занимались Казенные палаты, а в столицах и Одессе фактически местные купеческие управы, выпускавшие ежегодные справочники о лицах уплачивающих промысловый налог в этих городах. Справочники фиксировали только крупнейших плательщиков - владельцев промысловых свидетельств на торговые предприятия первого и второго и промышленные заведения первого - пятого разрядов. Мелкие предприниматели - владельцы торговых предприятий 3 - 5 разряда (мелочная и разносная торговля) и промышленных предприятий 6 - 8 разряда (мелкие ремесленные мастерские) в них не фиксировались.
Общее число указанных в справочниках владельцев свидетельств на 1913 г. составляло 7 232 в Москве, 5 481 в Петербурге и 2 523 в Одессе. Владельцами свидетельств могли быть и юридические лица, однако единоличные владельцы составляли абсолютное большинство (ок. 76%) - 5 523, 4 171 и 1 913 соответственно. Далее автор рассматривает только последних.
Подданных иностранных государств среди них имелось 363 чел. (6,3%) в Москве, 223 (7,1%) в Петербурге и 258 (13,5%) в Одессе. В столицах с большим отрывом преобладали подданные Германии, в Одессе - Греции и Османской империи (среди последних более половины с греческими фамилиями).



Структура занятости иностранных предпринимателей в столицах и Одессе также различалась. В столицах они занимали первое место только среди держателей контор (технических, агентских, посреднических), в остальных областях заметной роли (по анализируемым источникам) не играя*. В Одессе иностранцы занимали первое место не только среди держателей контор (среди которых здесь почти не было греков и турецкоподданных), но и в сфере обслуживания (4/5 владельцев крупных кондитерских, трактиров, пивных, кофеен), второе место среди владельцев промышленных заведений и играли очень заметную роль в перевозках и продуктовой торговле.
Среди предпринимателей в столицах преобладали представители купечества и крестьянского сословия, в Одессе - представители купечества, мещанства и иностранные подданные (занимавшие тут фактически место крестьян).
Относительно национального состава предпринимателей в целом (включая русских подданных) сведения имеются только по Петербургу**. Здесь из примерно 4 000 плательщиков промыслового налога и 12 000 членов их семей более 13 000 чел. были русскими (св. 82%), ок. 1 000 - немцами и 1 100 - 1 200 чел. - евреями, остальные были представлены незначительно (не более нескольких десятков человек).
Еще одним привлеченным автором источником является «Список фабрик и заводов Европейской России» 1903 г., основанный на данных промышленной переписи 1900 года. Он содержит информацию обо всех цензовых заведениях (предприятиях имевших более 16 рабочих или механический двигатель), а также их владельцах.
Всего в списке было указано 15 565 заведений, из которых 11 161 (72%) находились в единоличном владении. Иностранные подданные занимали общее шестое место (пропустив вперед купцов, дворян, мещан, крестьян и почетных граждан) среди единоличных владельцев - 374 предприятия (3,3%), однако владели значительной частью (29,7%) крупных и крупнейших предприятий. Большая часть их предприятий концентрировалась в столицах (123), южных и юго-западных окраинах (63 и 41), бывшем Царстве Польском (45) и Прибалтике (24), а в отраслевом отношении в химическом производстве и металлообработке (более половины всех предприятий).
Среди самих промышленников преобладали подданные Германии (212 из 374), Австро-Венгрии (41), англичане (37), французы (29), швейцарцы, «турки» и греки (16, 12 и 8).

* По другим исследованиям известно, что в петербургской торговле иностранцы играли основную роль в оптовой торговле импортными товарами и владели большей частью дорогих «элитных» магазинов в центре города.
** И. Б. Котляр «Справочная книга о лицах С.-Петербургского купечества как источник этнической антропоними ки Петербурга» // Этнические группы в городах Европейской части СССР. М., 1987

Английские капиталы и частное предпринимательство в России
(Н. Н. Гурушина и И. В. Поткина)

Авторы концентрируются в основном на формах и конкретных примерах английского предпринимательства в России.
Англия к середине XIX века была главным торговым партнером империи - 33,6% всего товарооборота (29,2% ввоза и 37% вывоза товаров) намного опережая шедшие второй Германию (видимо, в целом) - 11,4% и третьей Францию - 9,8%. К началу XX века Англия уступила первое место Германии, но продолжала оставаться одним из важнейшим торговых партнеров России.
Предпринимательская активность англичан в империи являлась в значительной мере следствием сложившихся между двумя странами экономических связей. На первом этапе (до 1890-х годов) английское предпринимательство имело в основном индивидуальный или семейный характер, с минимальным привлечением внешнего финансирования. Английские специалисты, приглашенные на работу в Россию, обжившись, обрастя связями и сколотив капитал нередко заводили собственный бизнес. Так, В. Говард начал, в 1839 году, свою деятельность в России с должности управляющего писчебумажной фабрикой в Калужской губернии. В 1849 г. он уже сам стал арендатором писчебумажной фабрики, а к концу 1850-х владел тремя фабриками входившими в состав «Компании Троицко-Кондровских писчебумажных фабрик В. Говарда».
Основатель династии Торнтонов, крупных производителей шерстяных изделий, также в 1823 г. начал карьеру в России с должности управляющего фабрикой. Шотландец Р. Смит поначалу работал инженером в железнодорожных мастерских в Петербурге и, накопив капитал, в 1856 г. открыл собственное машиностроительное предприятие в Москве и т. д.
В других случаях формирование бизнеса в России являлось развитием ранее сложившихся торговых связей. Так, знаменитая фирма «Мюр и Мерилиз» была создана в 1843 г. в Петербурге для оптовой продажи импортных английских товаров (ниток, кружев и пр.). В 1880-е центром ее деятельности стала Москва, основной упор был сделан на розничную торговлю галантерейными и прочими товарами (посредством легендарного универмага и рассылки по каталогам), была создана и собственная производственная база в России.
Одна из старейших (и до сих пор процветающих) английских компаний - J&P Coats, успешно торговала (через посредников) собственным товаром (швейными нитками) в России с 1860-х годов. В 1886 г. компания открыла собственное представительство в Петербурге. Позднее, из-за принимаемых русским правительством протекционистских мер (постоянного увеличения тарифов на ввоз ниток), компания обзавелась и собственным производством в России, построив или купив ниточные фабрики в Петербурге, Лодзи и Риге.
Таким образом, собственный бизнес в России почти всегда заводили англичане давно работавшие в империи или торговавшие здесь. Редким исключением был знаменитый Джон Юз, отец Донецкого промышленного района, основавший здесь в 1869 г. Новороссийское общество каменноугольного, железного и рельсового производств. Он никогда раньше не имел дел с Россией и вдобавок основал свою компанию сразу в форме акционерного общества, а не семейного предприятия.
Начало второго этапа развития английского предпринимательства в России пришлось на 1890-е годы. Приток английского капитала в это время резко усилился, что было во многом связано с переменами в самой британской экономике - окончанием железнодорожного бума, снятием ограничений на экспорт капитала и пр. Изменилась и форма его организации - теперь преобладала не семейная, а акционерная форма организации бизнеса.
Наиболее распространенным вариантом являлись т. н. «независимые компании» (free-standing company) - зарегистрированные в Британии акционерные холдинговые кампании, целью которых являлось ведение деловых операций за рубежом. Собственного бизнеса в Англии они не имели (и не являлись филиалами каких-то фирм) и только аккумулировали средства английских (и прочих) инвесторов для выгодного вложения за границей, действуя в рамках одной определенной отрасли. В России их появление предварялось обычно деятельностью сравнительно небольших фирм-посредников, занимавшихся поиском и покупкой подходящих русских компаний, с последующей перепродажей английскому холдингу. Последний обеспечивал долгосрочное финансирование приобретенного русского предприятия.
Подобным образом были организованы например Англо-Майкопская корпорация (Anglo-Maikop Corporation), контролировавшая значительную часть нефтедобычи в Майкопе (и на месте представленная на 1913 год 13 добывающими, перерабатывающими и транспортными обществами), Англо-Сибирская корпорация (Anglo-Siberian Corporation, добыча меди в Кыштыме), Иртышкая корпорация (Irtysh Corporation, добыча свинца, цинка и угля в Экибастузе), Сысертская компания (The Sissert Company Ltd., разработка месторождений уральского Сысертского горного округа), печально известная Лена Голдфилдс (Lena Goldfields Ltd., Ленские золотые прииски).
Английский капитал также был широко представлен в бакинской нефтедобыче, где к началу Мировой войны очень сильные позиции занимала «Ройял Датч Шелл», купившая в 1912 г. бакинские компании Ротшильдов, вышедших из местного нефтяного бинеса.
Английские банки активного самостоятельного участия в инвестировании капиталов в русскую экономику почти не принимали, ограничиваясь поддержкой английских кампаний и (иногда портфельными инвестициями в них же). Единственным исключением было Кавказское меднопромышленное общество (добыча меди в Грузии) принадлежавшее, как выяснили авторы, консорциуму британских банков J.S. Morgan & Co.*, Baring Brothers и C. J. Hambro & Son.
Часть английских кампаний действовавших в России была фактически являлась русскими по составу капиталов и учредителей. Так, Русская генеральная нефтяная корпорация (Russian General Oil Corporation), основанная в Лондоне в 1912 году, фактически контролировалась русскими банками (прежде всего Русско-Азиатским и Петербургским Международным) и нефтяниками (Лианозовым и пр.).
Аналогичную картину являла собой Русская табачная компания (The Russian Tobacco Company), основанная в Лондоне в 1913 году. 60% ее акций принадлежало Русско-Азиатскому банку, оставшиеся - почти целиком другим русским владельцам. Английские акционеры владели совокупно 0,04% акций, французские - 1,8%. Компания владела сначала 11, затем 13 русскими табачными фабриками, контролируя большую часть рынка табачных изделий, а в годы Мировой войны вложила часть капитала в производство бумаги и полиграфию. Английская регистрация кампаний объяснялась расширением возможностей для ведения бизнеса и необходимостью обхода бюрократических препонов.
В России действовали также британские торговые и банкирские дома, к числу которых обычно относят группы Брандтов, Хаббардов, Вогау, Кнопов и Родоконаки. Однако, как отмечают авторы, последние три дома фактически имели российское происхождение. Так, фирма Вогау и Ко была основана в Москве в 1839 г. немецким эмигрантом (принявшим позднее русское подданство) М. Вогау. Лондонское отделение дома появилось только в 1865 году. Еще один немецкий эмигрант - Л. Кноп, работал в России с 1839 г., в 1847 г. основав здесь собственный торговый дом. Одесский грек Ф. Родоконаки с 1819 г. занимался экспортно-импортными и банковскими операциями в Одессе и только позднее перенес часть своей деятельности за рубеж.

* Лондонский банк Джуниуса Спенсера Моргана, отца Джона Пирпонта Моргана, основателя гораздо более известного американского банка J.P. Morgan & Co., ныне - JPMorgan Chase & Co.

Французское предпринимательство в России
(В. И. Бовыкин)

До конца 1880-х годов Франция и Россия были слабо связаны экономически. В части внешней торговли с империей Франция далеко отставала от Англии и Германии, при этом русский вывоз во Францию намного (к концу XIX в. в 2,5 раза) превышал ввоз (в основном шерсть, вино и предметы роскоши). Число французских предпринимателей в России также было невелико - по промышленной переписи 1900 г. французы составляли всего 7% общего числа хозяев заведений-иностранцев, среди иностранцев-членов правлений акционерных обществ - 17% (на 1896 год).
Французский бизнес в России поначалу состоял (как и английский) в основном из иммигрантов, перебравшихся в империю по разным причинам и на свой страх и риск заведших здесь свое дело. С французской экономикой он был мало связан, нередко местные «французские» фирмы выступали даже в роли конкурентов собственно французских (парфюмерия и пр.). Предприниматели-французы интересовались прежде всего парфюмерным и текстильным производствами. Главным центром их деятельности была Москва, где образовалась заметная французская колония. Старейшим французским предприятием Москвы была ситценабивная мануфактура И. Штейнбаха (1825 год, позднее - Э. Цинделя). В 1833 г. была основана шелкоткацкая фабрика П. Гужона (позднее Гужоны занялись и металлическим производством - знаменитый завод Гужона = Серп и молот), в 1843 г. - парфюмерная фабрика А. Ралле (=«Свобода»), в 1846 г. - ситценабивная фабрика А. Гюбнера, в 1855 г. - парфюмерная и кондитерская фабрика А. Сиу (=«Большевик»), в 1864 г. - парфюмерное производство Г. Брокара (=«Новая Заря») и т. д. Позднее многие семейные фирмы были преобразованы в паевые товарищества и частично или даже полностью перешли к другим владельцам (финансово-промышленным группам и русским предпринимателям).
Собственно французский бизнес начал проявлять живой интерес к инвестициям в России начиная с 1870-х годов - ища приложения капиталам на фоне затяжной депрессии во Франции. В 1875 - 1884 гг. в империи открыли действия 10 французских обществ, большей частью основанных промышленными группами. Французы вкладывались в добычу угля в Донбассе и Царстве Польском, металлургию и металлообработку (Урал, Польша, Петербург), нефтедобычу (Баку) и пр.
Разразившийся в 1882 году и в России и во Франции экономический кризис положил конец этому всплеску активности - часть обществ и их французских учредителей этого кризиса не пережили. В наилучшем положении оказались лионская группа Боннарделя (металлургический завод «Гута Банкова» в Домброве и пр.), Общество Криворожских железных руд (созданное при поддержке банка «Сосьете женераль») и группа Ротшильдов (Каспийско-Черноморское общество в Баку), сохранившие свои позиции.
Новый всплеск интереса к инвестициям в России последовал в конце 1880-х. До 1887 г. русские государственные и гарантированные государством займы размещались преимущественно в Германии. В 1887 г. Бисмарк (по политическим соображениям) запретил Рейхсбанку принимать русские ценные бумаги в качестве обеспечения (Lombard-verbot). Этим воспользовались французские банки массово скупившие у немецких обществ русские долговые обязательства. В 1888 - 1891 гг. банковские группы, возглавляемые Парижско-Нидерландским банком и банкирским домом Ротшильдов провели успешную конверсию государственных займов России (4-, 5- и 6-процентные бумаги конвертированы в 4-процентные). Результатом всего этого было перемещение значительной части русских фондовых ценностей на французский финансовый рынок и превращение Франции в главного кредитора России. Успехи французских финансистов резко усилили интерес к инвестициям в России - в 1888 - 1900 годах действия в империи открыли 33 французских общества (не считая вложений в русские). Основными объектами вложений были каменноугольная промышленность, металлургия, металлобработка, добыча и переработка нефти, производство цемента. К 1900 г. французами контролировалось 9 из 16 крупных угледобывающих компаний Донбасса (38% добычи) и 4 компании Домбровского бассейна* в Польше (41% добычи), одна из крупнейших машиностроительных компаний империи - Общество Брянского завода и т. д.
Помимо промышленных групп активную роль в инвестициях теперь играли французские банки, прежде ее в целом избегавшие - прежде всего дом Ротшильдов, «Сосьете женераль» и Парижско-Нидерландский банк.
Ротшильды (Каспийско-Черноморское общество, «Русский Стандарт», общество «Мазут»), укрепив свое положение в Баку и заняв господствующие позиции в нефтедобыче Грозного, вели борьбу за внутренний рынок России с Нобелями.
«Сосьете женераль» вкладывался в основном в угольную и горно-металлургическую промышленность Юга России - всего примерно полтора десятка обществ, крупнейшим из которых было Общество Брянского рельсопрокатного, железоделательного и механического завода. Со временем банк начал передавать свои участия в управление дочерним обществам (созданному в 1897 г. в Бельгии «Генеральному обществу для горной и металлургической промышленности», оно же «Омниум» и пр.), используя также и услуги дружественных «профессиональных учредителей».
Парижско-Нидерландский банк вкладывался в основном в горнодобывающие, металлургические, машиностроительные и пр. предприятия центра России и Поволжья. Крупнейшим его детищем стало Волжско-Вишерское общество (добыча железной руды и производство чугуна на Урале и постройка сталелитейного и машиностроительного завода в Паратове, близ Казани).
Для учреждения компаний работающих в России французские компании и банки активно использовали Бельгию и бельгийскую регистрацию.
Кризис 1899 - 1903 годов и последовавшие японская война и революция нанесли новый тяжелый удар по французским инвестициям. В 1901 - 1904 гг. было ликвидировано 6 французских обществ, на 1 января 1905 г., из 46 обществ действовавших в России, 7 не подали сведений о своей деятельности (т. е. видимо не функционировали), 15 показали отсутствие прибыли (в т. ч. 12 - убыток). Приток французских капиталов в Россию в 1901 - 1904 гг. почти прекратился. Позднее он возобновился, но направлялся уже в основном в компании основанные в России - в 1900 г. капитал компаний учрежденных во Франции составлял примерно 1/2 прямых инвестиций, к 1915 г. не достигал и 1/4.
Французские банки также понесли тяжелые потери в России и радикально пересмотрели собственную инвестиционную стратегию, практически полностью ликвидировав инвестиции в промышленность и ограничиваясь вложениями в железнодорожные общества и банковскую сферу (в основном пассивными - не претендуя на управление).
Парижско-Нидерландский банк уже к 1907 г. избавился от большей части своих промышленных вложений, ликвидировав оставшиеся перед Мировой войной. «Сосьете женераль», сохранив поначалу созданную им промышленную группу, после 1912 г. практически полностью избавился от нее, сохранив лишь небольшие участия в прежних предприятиях. Ротшильды к 1912 г. пришли к выводу о бесперспективности дальнейшего участия в нефтяном бизнесе России, уступив (в обмен на 20% акций) все свои предприятия «Ройял Датч Шелл».
Отказавшись от прямых инвестиций в промышленность французские банки занялись размещением облигаций русских железнодорожных обществ на французском рынке (до 900-х годов не имевших широкого хождения среди французских держателей). В 1903 г. группа банков возглавляемая Парижско-Нидерландским чрезвычайно успешно разместила во Франции займы 3 русских обществ. В 1908 - 1913 гг. во Франции было размещено еще 12 выпусков облигаций железнодорожных обществ, а в 1914 г. начато размещение объединенного займа сразу 7 дорог.
Другой важной сферой их деятельности стало внедрение в русскую банковскую отрасль, ранее также французским участием почти не затронутую (единственным исключением был русско-французский Русско-Китайский банк, созданный по инициативе С. Ю. Витте в 1895 г. для финансирования российской экспансии в Китай).
В 1901 г. в Петербурге был открыт первый французский банк - Северный банк, бывший фактически филиалом «Сосьете женераль». Деятельность его была малоуспешной (в т. ч. из-за слишком плотного контроля со стороны материнской компании) и в 1910 г. он был слит с Русско-Китайским (интерес к которому русское правительство к этому времени утратило). Новообразованный банк получил название Русско-Азиатского, контрольным пакетом акций банка владели «Сосьете женераль» и Парижско-Нидерландский банк (крупный акционер Русско-Китайского), во главе банка встал выдающийся русский финансист А. И. Путилов. Добившись в 1911 г. почти полной свободы действий Путилов вскоре превратил возглавляемое им учреждение в первый банк империи, контролировавший помимо прочего внушительную промышленную группу (Путиловские заводы, РБВЗ и пр.).
В целом, по мнению автора, проникновение французских банков в кредитную систему России не привело к фактическому установлению их контроля над русскими банками - даже в самом «французском» из них Русско-Азиатском владельцы после 1911 года почти не вмешивались в управление.
По данным обязательной регистрации русских ценных бумаг, проведенной во Франции в 1918 - 1920 годах общий объем французских инвестиций в России составлял 627,3 млн руб., вложенных в 322 общества.
Из них 499,3 млн было вложено в промышленность (264 общества), в первую очередь в черную металлургию - 146,5 млн (24 общества), каменно-угольную промышленность - 109,4 млн (34), металлообработку и машиностроение - 76,8 млн (53), текстильную - 57,4 млн (32), химическую - 38,7 млн (23), горнорудную - 29,3 млн (16) и нефтяную - 27,3 млн (20) промышленность.
В кредитную сферу было вложено 68,9 млн (11), городское хозяйство - 34 млн (24), страхование - 17,9 млн (13), торговлю - 6,7 млн (7), судоходство - 0,5 млн (3) рублей.
Большая часть денег была вложена в русские общества - 386,3 млн руб. (259 обществ), также в основном в промышленные - 296,2 млн (244), в первую очередь в черную металлургию - 81,4 млн (13 обществ), металлообработку и машиностроение - 64,4 млн (49), каменно-угольную промышленность - 60,3 млн (23), химическую - 29,6 млн (18), текстильную - 25,6 млн (23) и нефтяную - 20,1 млн (16).
В кредитную сферу было вложено 68,9 млн (11), городское хозяйство - 13,1 млн (16), торговлю - 6,7 млн (7), в прочие сферы вложения незначительны.
В собственно французские общества было вложено 206,9 млн руб. (45 обществ), в т. ч. в промышленные - 172,4 млн (37), в первую очередь в черную металлургию - 57,1 млн (6), каменно-угольную промышленность - 41,9 млн (6), текстильную - 31,9 млн (9), горнорудную - 16,1 млн (5), металлообработку и машиностроение - 12,3 млн (3), химическую - 9,1 млн (5).
Помимо промышленности французские общества играли какую-то роль только в городском хозяйстве - 17,5 млн (7) и страховании - 17 млн (1).
Помимо русских и французских обществ французские деньги имелись в бельгийских компаниях - 16,6 млн (10 обществ) - в промышленности: 13,2 млн (9 обществ, все в области черной металлургии, каменноугольной и горнорудной промышленности) и городском хозяйстве - 3,4 млн руб (в одном обществе); в английских компаниях - 13,7 млн (6 обществ, исключительно промышленных) - 7,5 млн (2) в горнорудной, 6,1 млн (3) в нефтяной промышленности и 0,1 млн в машиностроении; и прочих - 2 каменноугольные (3,8 млн руб.)

* Второй по значимости угледобывающий район империи, обеспечивавший в начале XX века примерно 20% добычи угля.

Прямые германские инвестиции в экономику имперской России
(И. А. Дьяконова)

Множество выходцев из Германии занималось предпринимательской деятельностью в России начиная уже с XVII века, однако, как и в случае с выходцами из других стран, она велась по личной инициативе, на свой страх и риск и с собственно Германией была почти не связана. О собственно германских инвестициях можно говорить начиная со второй половины XIX века, значительный масштаб они приобрели только к концу этого столетия. Общий масштаб германских инвестиций в империи оценить сложно из-за недостаточной исследованности вопроса (по крайней мере, на момент издания текста - 1997 год), имеющиеся же оценки фрагментарны или вызывают сомнения (в том числе и из-за тесного переплетения капиталов - «германские» фирмы на практике часто не являлись немецкими или были ими лишь частично* - за счет швейцарских, бельгийских или русских «участий», одновременно германский капитал участвовал в «бельгийских» и «французских» предприятиях).
Германские фирмы присутствовали в разных сферах русской экономики, но ведущие позиции занимали только в электротехнической и химической промышленности - отраслях где Германия была особенно сильна.
В электропромышленности огромную роль играл «Сименс», для которого Россия стала фактически второй родиной. Основанная в 1847 г. ганноверская фирма уже с начала 1850-х работала по контрактам русского правительства, ее отделение в России (основанное в 1853 году) многие годы (1853 - 1867 и 1880 - 1890) возглавлял младший брат и преемник основателя кампании Карл Сименс (принявший русское подданство). К концу века положение «Сименса» осложнилось из-за резко возросшей конкуренции со стороны других германских, русских и прочих фирм. Однако кризис 1899 - 1903 гг. проредил их ряды и в начале двадцатого столетия ведущие позиции в русской электроэнергетике и электротехнике занимали две немецкие кампании - все тот же «Сименс»** (поглотивший нюрнбергскую фирму «Шуккерт») и «Всеобщая компания электричества» (поглотившая рижскую фирму «Унион») - русский филиал AEG.
В химической промышленности германские фирмы занимали (и в России и в мире) ведущие позиции в «новых» отраслях - производстве красителей и лекарств. Главным центром их деятельности была Москва. Уже в 1877 г. в подмосковных Бутырках было открыто производство красителей BASF, в 1883 г. в Хамовниках начала производство фабрика «Байер», в 1896 г. в Дербенево - фабрика «Хёхст» (Hoechst).
Из прочих германских предприятий автор отмечает добычу марганца в грузинской Чиатуре, крайне важную для германской промышленности.
Из числа германских банков наиболее активно участвовали в русских делах члены т. н. «русского консорциума» («Дисконто-гезельшафт», «Берлинер хандельс-гезельшафт», банкирские дома Мендельсон, Блейхрейдер, Варшауэр), а также «Дойче банк», однако масштабы их участия в инвестициях в русскую промышленность неясны.

* Так, в сименсовском «Обществе 1886 года» на 1914 год Сименсам принадлежало 27% акций, а швейцарским банкам - 38%.
** Точнее, целый куст сименсовских компаний - «Русское общество Сименс и Гальске» (дочерняя компания созданная на основе русского права в 1898 году), «Сименс и Шуккерт» и «Общество электрического освещения 1886 года», специализировавшиеся соответственно на выпуске слаботочной электротехники; электродвигателях, динамо-машинах и пр. и электрическом освещении и электроэнергетике.

Бельгийское предпринимательство в России
(В. И. Бовыкин, В. Петерс)

Возникшая в XIX веке Бельгия быстро сделалась едва ли не самой индустриализированной страной Европы. Торговые связи с империей бельгийские предприниматели поддерживали с 1830-х годов, однако до второй половины 1870-х серьезных попыток инвестировать в русскую экономику не предпринимали. Начиная с 70-х годов XIX века меняющаяся экономическая конъюнктура (наметившееся исчерпание внутренних ресурсов, закрывающиеся внешние рынки и пр.) побуждала бельгийский бизнес искать приложения капиталам в других странах, включая Россию. В 1874 - 1894 гг. в Бельгии было учреждено 225 обществ для действий за границей, в т. ч. в России - 17 (фактически к 1894 г. действовали только семь, первое - с 1876 года).
Мощный всплеск бельгийского учредительства пришелся на вторую половину 1890-х годов - к 1901 году в империи действовало уже 117 бельгийских обществ* (акционерный капитал бельгийских компаний увеличился с 16 до 181 млн руб.). Бельгийские компании составляли почти 3/5 иностранных обществ действовавших в России, на них приходилось 2/5 всего акционерного капитала иностранных обществ.
Бельгийцы вкладывались прежде всего в черную металлургию - 50,3 млн руб. акционерного капитала (15 обществ), металлообработку и машиностроение - 32,2 млн (27), городское хозяйство (конки и трамваи) - 29,6 млн (23), добычу угля и производство кокса - 26,3 млн (15), производство строительных материалов - 14,8 млн (19). Большая часть (4/5) бельгийских фирм являлась филиалами компаний учрежденных в Бельгии.
Кризис 1899 - 1903 гг. нанес бельгийским инвестициям сокрушительный удар, от которого они уже не оправились. К началу 1905 г. продолжали деятельность только 87 бельгийских компаний (считая 11 учрежденных в 1901 - 1904), к 1911 г. - 71 (считая 8 открывшихся в 1905 - 1910), закрылось в 1901 - 1910 гг. 46 обществ. Сумма акционерных капиталов в 1901 - 1904 гг. со 181 млн руб. сократилась до 121 млн, к 1910 г. подростя до 125,9 млн руб. В 1911 - 1913 гг. общее число бельгийских обществ не изменилось - 71 (5 закрылось и 5 вновь открылось), их акционерный капитал вырос до 138,6 млн. Среди всех иностранных обществ бельгийские составляли теперь менее 1/3, а их капитал - менее 1/4.
Основной причиной неудач бельгийских обществ была видимо их недостаточная адаптированность к русским реалиям (см. - бельгийская регистрация) - российские общества с бельгийским капиталом кризис перенесли лучше.
Менее всего пострадали от кризиса компании городского хозяйства, вышедшие к 1913 г. на первое место по вложениям - 41,9 млн (22 общества), черная металлургия отступила на второе место - 25,9 млн (5), далее шли металлообработка и машиностроение - 19,9 млн (15), каменноугольная промышленность - 16,8 млн (6) и производство строительных материалов - 10,1 млн (8).
Наибольших успехов бельгийские предприниматели добились поначалу в русской черной металлургии, однако здесь же понесли и самые большие потери - из 15 основанных обществ 10 в кризис закрылись, еще 4 попали под внешнее управление и только одна чувствовала себя неплохо. Наиболее же успешными проектами бельгийцев в этой сфере оказались смешанные русско-бельгийские компании - Южно-Русское Днепровское металлургическое общество (с крупнейшим металлургическим заводом в Каменском - позднее Днепродзержинск) и Русско-Бельгийское металлургическое общество (металлургический завод в Енакиево).
Наиболее успешными в итоге оказались вложения в городское хозяйство - городские железные дороги. Они считались в эту эпоху своего рода «бельгийской специальностью» - на 1890 г. на них приходилось более 2/3 всех инвестиций бельгийских компаний за границей, на 1914 год - 30%. В России к началу мировой войны трамвай и конка имелись в 55 городах, в 25 из них они эксплуатировались бельгийскими обществами.
Почти все эти общества были зарегистрированы в Бельгии и (в отличии от черной металлургии, где каждое бельгийское предприятие являлось обычно единственным детищем бельгийской промышленно-банковской группы) контролировались холдинговыми группами, управлявшими помимо российских дочерними компаниями в самой Бельгии и других странах.
22 из 25 бельгийских компаний принадлежали 6 холдинговым группам: 1) группе Ампэна (Groupe Empaine) - Кишинев, Астрахань, Ташкент, Бердичев; 2) группе Тиса (Groupe Thys) - Киев, Саратов и пр.; 3) Трамвайному союзу (Union des Tramways) - Одесса, Харьков, Москва, Казань, Белосток, Орел, Витебск, Петербург, позднее только Москва, Харьков, Петербург и Тифлис; 4) Генеральному обществу трамваев и применения электричества (Societe Generale de Tramways et d' Application d'Electricite) - Севастополь, Кременчуг, Ярославль, позднее Николаев и Ревель; 5) Генеральному бельгийскому обществу электрических предприятий (Societe Generale belge d'Enterprices Electriques) - Одесса и Симферополь; 6) Взаимной компании трамваев (Compagnie Mutuelle de Tramways) - Казань, Курск, Белосток, Орел, участия в Одессе, Киеве и Саратове.
Компании городских железных дорог без заметных потерь пережили кризис начала века и продолжали наращивать показатели и дальше.
К 1917 г., по приблизительным подсчетам Бовыкина, бельгийские инвестиции (включая собственно бельгийские, русско-бельгийские и проч. общества) в России выглядели следующим образом: 1) предприятия городского хозяйства - 41 млн (22 бельгийских общества) + св. 15 млн (3 русских) = ок. 56 млн; 2) черная металлургия - 20,5 млн (5 бельгийских) + 35 млн (6 русских) + 3 млн (1 французское) = св. 58 млн; 3) металлообработка и машиностроение - 19 млн (15 бельгийских) + 15 млн (6 русских) = 34 млн; 4) каменноугольная промышленность - 10 млн (6 бельгийских) + ок. 9 млн (4 русских) = 19 млн; 5) производство строительных материалов - св. 10 млн (8 бельгийских) + ок. 2 млн (3 русских) = 12 млн; 6) прочие отрасли - 34 млн (15 бельгийских) + 15 млн (8 русских) + 2,5 млн (1 французская) = 51,5 млн.
Итого: ок. 231 млн руб. (134,5 + 91 + 5,5) в 103 обществах (71 бельгийское + 30 русских + 2 французских)

* Без учета вложений в компании зарегистрированные в империи.

Американское предпринимательство в России
(С. В. Калмыков)

США вплоть до Мировой войны ввозили капитала больше чем вывозили, по объему зарубежных инвестиций далеко отставая от Британии, Франции и Германии. Для американских компаний зарубежные рынки оставались второстепенными, большая часть денег вкладывалась в страны обеих Америк, в Европе и России производственные инвестиции обычно осуществлялись главным образом для поддержания продаж на соответствующих рынках.
Наиболее заметную роль в русской экономике играли американские «Зингер» (швейные машинки) и «Интернэшнл Харвестер» (сельскохозяйственные машины).
«Зингер» (с 1863 - Singer Mahufacturing Company) была основана в США в 1851 г. и к 1867 г. превратилась в крупнейшего производителя швейных машин в мире. С 1855 г. компания экспортировала свои машины за границу, примерно с 1873 г. используя стратегию интенсивного маркетинга для завоевания и удержания рынка.
В России зингеровские машины продавались с конца 1850-х годов, в 1897 г. начал действовать русский филиал фирмы и уже к 1905 году «Зингер» занимал господствующие позиции на русском рынке, далеко опередив конкурентов (1200 пунктов продаж против примерно 300 у всех остальных). В 1900 г. в Подольске был открыт завод компании, производивший сначала запасные части для швейных машин, а затем и сами машины и постепенно локализовывавший производство. Между 1895 и 1914 годами продажи зингеровских машин в империи выросли почти в 10 раз, между 1904 и 1914-м обеспечивая примерно 3/4 роста продаж по всему миру. В 1914 г. компания продала в империи 679 986 машин на 63,15 млн руб., 73,5% из них были произведены в Подольске.
«Интернэшнл Харвестер» (International Harvester Company) была образована в 1902 г. слиянием McCormick Harvesting Machine Company, Deering Harvester Company и трех менее крупных компаний, заняв сразу 3/4 мирового рынка сельскохозяйственных машин. Большинство вошедших в новую кампанию фирм к этому времени уже работали в России, продавая здесь свою продукцию. В 1909 г., опасаясь принятия протекционистских мер, компания запустила собственное производство в империи, приобретя завод в Люберцах. К 1914 г. Россия была вторым по значимости (после самих США) рынком для «Интернэшнл Харвестер» обеспечивая примерно 13% общих и 1/3 всех международных продаж компании. Методы продвижения продукции у «Интернэшнл Харвестер» были схожи с зингеровскими (широкая сеть дилеров, продажи в кредит и т. п.), но управлялась она менее эффективно. К этому добавились и проблемы дома - попав под действие антитрестовского законодательства 1911 г. компания вынуждена была разделиться на две сепаратных. Все это привело к падению продаж в России уже в 1914 г.
За пределами промышленного сектора заметную роль в русской экономике играли американские страховые компании, появившиеся в России в конце 1880-х. Крупнейшей из них была New York Life Insurance Company (Общество взаимного страхования жизни "Нью-Йорк" ), к 1913 г. занимавшая второе место среди страховых обществ империи (после общества «Россия»). Примерно вдвое по объему операций уступала ей Equitable Life Assurance Society (Общество страхования жизни "Эквитебль"). Вдвоем они контролировали примерно 34% страхового рынка империи.
Общая сумма американских инвестиций в России к 1917 г. по мнению отечественных исследователей составляла примерно 118 млн руб.





Швейцарская промышленная эмиграция в России
И. А. Дьяконова

Ну тут конкретики очень мало. Швейцарцы, как и англичане, немцы, французы и пр., начиная как минимум с XVIII века часто обосновывались в России, заводя здесь какое-то дело. Всего, по подсчетам швейцарских авторов, в 1760 - 1917 гг. в России действовало примерно 300 швейцарских (или связанных со швейцарским капиталом) фирм (включая компании учрежденные в империи, а также филиалы и представительства), из которых 171 занималась производственной, а 130 - торговой деятельностью. К 1917 г. на плаву оставалось чуть больше половины указанного количества. Многие из этих фирм представляли собой, как пишет автор «мелкие атомистические образования». Большинство российских швейцарцев составляли выходцы из немецких кантонов (в зависимости от периода - от 53 до 62%). После 1917 г. многие швейцарцы вернулись на историческую родину - архивы «Объединения российских швейцарцев», основанного в Цюрихе в 1918 году, содержат сведения о 5 650 российских швейцарцах.

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде, Рыбка разных наук

---

13.10.2020 в 21:41

Пишет  topbot:

О терминологии, или "а есть ли жизнь на Марсе"
Некто госпожа Лагутина не так давно выдала вот такой пост, я приведу его целиком. А потом мы по нему славно оттопчемся.

Всякий раз очень смешно читать, как люди интересных политических убеждений пытаются найти существенную разницу между рабством негров и крепостным правом русских крестьян. Обычно, заявляя о разнице их положений, ссылаются на законы, в теории обеспечивающие крепостным какие-то там права, которых у негров не было. Однако любому человеку с мозгами должно быть очевидно: законы мало меняют положение вещей, если они не исполняются. Давайте просто возьмём основные аргументы сторонников «крепостной - не раб» и посмотрим, как на практике происходило дело.

1. «Рабы были собственностью владельца и не могли владеть имуществом, в отличие от крепостных».

Теоретически - да, крепостные владели своим домом и приусадебным участком. Только по факту это «право на собственность» что-то значило лишь в спорах между самими крепостными. Помещик мог сослать в Сибирь на поселение, мог переселить крестьянина, мог просто продать его. Какие права собственности могут быть у того, кто продаётся и покупается? Смешно.

2. «С крепостными было законодательно запрещено жестокое обращение, а с рабами нет».

Это абсолютно тупое, но тем не менее часто встречаемое заявление даже комментировать сложно. История России запомнила множество примеров абсолютно отмороженных садистов-помещиков, а не запомнила ещё больше. Тем более, приговорить крепостного к телесному наказанию (например, десять палок) помещик имел полное право, а кто скажет, что десять палок фигня, пусть первым подставит спину.

3. «Крестьянин имел право выкупить себя с землёй, а раб нет»

Теоретически - да, последние полвека крепостного рабства. Только цену выкупа устанавливал помещик, и цена эта могла расти до сумасшедших величин. И росла!

4. «Все произведённое рабом принадлежало его хозяевам, а крестьянин только платил оброк с произведённого».

Если величину оброка устанавливает сам помещик - разницы по сути никакой. Слобода Выездная, например, в начале 19 века платила оброка 105 тысяч рублей в год - это 9 гонораров за «Евгения Онегина», выплаченных Пушкину. Или средняя рыночная цена 500 крепостных крестьян. Нельзя забывать, что кроме оброка крестьяне ещё трудились на барщине, где все ими произведённое отходило помещику.

5. «Рабу нельзя было заводить семью, а крепостному можно».

Размножаться рабам не запрещалось по понятным причинам. А учитывая, что крестьяне зачастую жениться могли лишь с согласия барина, разница между «сожительством» рабов и «браком» крепостных лишь косметическая.

Как ни называй ситуацию, где один человек владеет другим - получается отвратительное рабство. А жалкие попытки ссылаться на какие-то законы, якобы отличающие русских рабов от иностранных - непременно разобьются о бетон правоприменения. Вот так как-то.

Вот все вышенаписанное я называю голимой и топорной пропагандой, когда пытаются давить на эмоции, переиначивая факты.
Давайте прежде всего определимся, что есть крепостное право? Крепостное право - это свод юридических и административных законов, согласно которым крепостным крестьянам запрещено менять место жительства и профессию, а так же отдающий их под административную и юридическую власть феодала, правда далеко не по всем вопросам, ибо часть административной и юридической функции берет на себя государство.
Первое же, что мы видим в приведенном опусе - это критика не крепостного права а крепостничества, то есть социального явления. То есть по фиг на законы и указы, мы берем самое худшее, что могло быть, и выдаем это за норму. Удобно, правда? Это как взять пару выпусков "Криминальной России", и исключительно по этим выпускам рассказывать о всей полноте жизни в какой-нибудь Курской области.

Давайте пройдемся прям по фактуре.

1. " Помещик мог сослать в Сибирь на поселение, мог переселить крестьянина, мог просто продать его."
Как это представляет автор опуса? У барина зачесалась правая пятка, и он решил - сегодня холопа Егорова - в Сибирь. Ибо куражу хочу.
Как на самом деле? Барин согласно закону Елизаветы от 1760 года должен был вынести свое решение на крестьянскую общину, и та могла... либо согласиться, либо нет. Обычно мотивировали такие вещи помещики "предерзостными поступками" или "воровством" (бунтом). Кстати, крестьянин, высылаемый в Сибирь, из разряда крепостных сразу переходил в государственные, и отсюда понятно - число таких случаев высылки исчезающе мало. Просто потому, что отослать в Сибирь допустим мятежную деревню барин не мог - он тупо рабочих рук лишится, а следовательно - дохода. Ах да, помещик не мог отправить крестьянина в Сибирь, если тому больше 45 лет. Ибо закон есть закон.
Далее - конфискации участка. Проблема в том, что участок принадлежал не крестьянину, а общине, поэтому помещик не мог конфисковать участок, он мог его передать общине. Конфисковать же что-то у общины опять-таки было возможно только в случае каких-то экстраординарных событий типа бунта.
То есть внезапно получается что у крестьянина - в отличие от раба - вполне себе была собственность, только общинная, и высылка в Сибирь внезапно являлась крайней мерой, а не обычным порядком вещей.

2. "История России запомнила множество примеров абсолютно отмороженных садистов-помещиков, а не запомнила ещё больше. Тем более, приговорить крепостного к телесному наказанию (например, десять палок) помещик имел полное право, а кто скажет, что десять палок фигня, пусть первым подставит спину."
Опять-таки, видим попытку давить на эмоции, хотя посыл бы правильный, но автор своей же аргументацией его испохабил.
Действительно, помещик мог применять телесные наказания к крестьянину или крестьянам, проблема в том, что это действие потом требовало разбирательства, где помещику приходилось ДОКАЗЫВАТЬ, что он в своем праве и поступил по закону. И опять-таки, мы не говорим о крепостничестве, как о социальном явлении, мы говорим о крепостном праве как о своде законов. Так вот, понятно, что нередки были случаи, когда помещик избегал судебного разбирательства, но так же еще более частыми были случаи, когда не избегал. Чем ему это могло грозить в самом худшем случае? Да конфискацией земель и имущества и переводом крестьян в государственные.
Кроме того, Ука­зы 1718, 1734, 1750, 1761 и 1767 обя­зы­ва­ли по­ме­щи­ков кор­мить сво­их кре­сть­ян во вре­мя не­уро­жая и го­ло­да, не до­пус­кать их об­ни­ща­ния. С 1722 на по­ме­щи­ков бы­ла воз­ло­же­на от­вет­ст­вен­ность за ис­прав­ную уп­ла­ту их кре­сть­я­на­ми по­душ­ной по­да­ти (по­дать со­би­ра­лась с кре­сть­ян и вно­си­лась в каз­ну са­мим по­ме­щи­ком или его при­каз­чи­ком). За­пре­ща­лось ста­вить кре­сть­ян «на пра­вёж» за дол­ги их гос­по­ди­на. С це­лью пре­сечь ма­хи­на­ции по­ме­щи­ков, за­пи­сы­вав­ших за со­бой во вре­мя про­ве­де­ния ре­ви­зий лиц, не при­над­ле­жав­ших к кре­по­ст­ным кре­сть­я­нам, яко­бы с их со­гла­сия, ука­за­ми 1775, 1781 и 1783 за­пре­ща­лась доб­ро­воль­ная за­пись в кре­по­ст­ное со­стоя­ние.
В общем, как видим, несмотря на то, что помещик мог действительно применять карательные меры к крестьянам, его действия были сильно ограничены законом, и государство пользовалось любой возможностью, чтобы за нарушение лишить помещика его собственности. Это- не говоря о том, что век 18-й и 19-й даже по нормам обычной морали были гораздо жестче нынешних времен, и реально 10 палок считалось очень легким наказанием, как бы это не казалось странным госпоже Лагутиной.

3. "Только цену выкупа устанавливал помещик, и цена эта могла расти до сумасшедших величин. И росла!"
И опять очередное вранье. Для начала - За­ко­но­да­тель­ст­во пре­ду­смат­ри­ва­ло ус­ло­вия, по­зво­ляв­шие кре­сть­я­нам вый­ти из кре­по­ст­но­го со­стоя­ния. Ука­зы 1737, 1743, 1744, 1745, 1770 и 1773 объ­яв­ля­ли воль­ны­ми вер­нув­ших­ся из пле­на, а так­же ино­род­цев, при­няв­ших пра­во­сла­вие. За­кре­по­ще­нию не под­ле­жа­ли пи­том­цы вос­пи­та­тель­ных до­мов и окон­чив­шие Академию Художеств. Сво­бо­ду по­лу­ча­ли от­став­ные сол­да­ты – вы­ход­цы из кре­по­ст­ных кре­сть­ян.
И да, цена не могла расти до сумасшедших величин, она была законодательно ограничена - размер выкупа помещичьего крестьянина обычно определялся суммой, которая приносила ежегодно проценты, равные оброку, уплачиваемому выкупающимся. Да, это нехилая сумма, тем не менее - это ограничение.

4. "Если величину оброка устанавливает сам помещик - разницы по сути никакой. "
Для начала - большую часть времени в России было преимущественно барщинное землевладение, то есть от крестьян требовали отработки на землях помещика, а не оброка.
Далее, сумма оброка не могла превышать принятых местным дворянским собранием ограничений. Так, в Казанской Губернии в 1840-е средний оброк, выведенный из имений, находящихся в разных уездах, преимущественно по Волге, где есть пристани, при наделе землею в 5 десятин на душу, простирается:
с души до 10 р. 31 к.
" тягла (2,5 души) 25 р. 78 к.
" десятины 2 р. 05 к.
Крайние числа последней величины заключаются между 1 р. 56 к. и 2 р. 39 к. с десятины.
То есть вот 2 рубля 39 копеек с десятины - это крайнее значение. Больше быть не может, иначе начнутся разбирательства, которые при неблагоприятном для помещика исходе могут закончиться конфискацией.

5. "А учитывая, что крестьяне зачастую жениться могли лишь с согласия барина, разница между «сожительством» рабов и «браком» крепостных лишь косметическая."
Первая часть предложения - правильная. Вторая - бред сивой кобылы. Понимаете, если барину трахать каждую невесту - у него "хобот" сточится на фиг. Он как бы совершенно другим был озабочен. Например, приказывал миру женить бобыля-скитальца в течение известного срока и миром завести ему хозяйство; в противном случае грозил выдать за него лучшую девицу в деревне. Иногда брались крестьянские девушки в жены для дворовых людей. Девушек сажали в телегу без предварительных пояснений и увозили; они не ведали, кто из них достанется какому мужу. Если девушка достигла 20 лет, то ее приказывал помещик выдавать замуж в течение полугода (уложение Орлова); если же к назначенному сроку не приищется жених, то брать штрафу ежегодно с богатого дома 50 рублей, с среднего — 25 рублей, а тех, которые не могли откупиться, подвергать наказанию. Впрочем, помещики не приневоливали вступать в брак парней, физически неспособных; с них даже не взимался штраф.
Помещики наблюдали за браками, решительно вмешивались в это дело не столько в видах чистоты нравов, сколько для увеличения численности населения. Помещики женили по своему усмотрению, например, приказывали, чтобы такой-то Иван, Сидор, женился на Марье и т.д. Если случалось, что крестьянин самовольно, без разрешения помещика, сватал себе невесту, то непокорного подвергали покаянию. Если девушка выдавалась замуж в деревню чужую, то помещик брал за нее так называемые "выводные" деньги. Правительство разрешало этот побор, но не установило размера платы. Иные брали но десяти рублей, другие больше. Княгиня Дашкова брала по сто рублей за "вывод". Строго преследовались также семейные разделы.
В остатке - мы видим голимую агитку, где автор тщится натянуть сову на глобус так, что сова трещит аж.
Но я почему-то уверен, что в комментариях найдутся последователи автора) Которые будут выдавать частные случаи за норму вещей)
И конечно же найдутся люди, которые будут с пеной у рта доказывать,что я оправдываю крепостное право) Хотя на самом деле, я предлагаю просто разобраться в этом далеко не самом хорошем явлении и отделить зерна от плевел.



источник - george_rooke 
[1 ссылок 136 комментариев 5250 посещений]
читать полный текст со всеми комментариями

На мой взгляд как-то сомнительно
Ежели продавать крестьян не могли, то отчего обьявлений в газету кучу давали по продаже крепостных? Не говоря уже о проигрышах в карты.
Аппеляции к "ну были же законы" напоминают старый добрый трюк про "смертной казни не было" (но была порка насмерть).
Но, возможно, я ошибаюсь

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

13.10.2020 в 22:32

Пишет  Namcohoroshy:

@темы: Ракушки, Анджелина Джоли

---

13.10.2020 в 23:22

Пишет  ZEAl:

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде, Игры

---

13.10.2020 в 23:52

Пишет  Wizzard Rick:

Эх, мечты, мечты...

@темы: Смех, Различное отсутствие одетости

---

14.10.2020 в 00:29

Пишет  Gun_Grave:

Капсюльные пистолеты, 1843 год

Еще

  Magnificent and Superb Royal Cased Pair of Lavishly Gold Inlaid Percussion Pistols by Manceaux of Paris Presented to Captain Thomas, Lord Cochrane, 10th Earl of Dundonald, by Louis Philippe, King of France. From Rock Island Auctions. Найдено здесь.

красиво

@темы: Ракушки

---

14.10.2020 в 00:41

Пишет  QVall:

[picspam] - Star Wars Original Trilogy

~ Pablo Olivera

@темы: Ракушки, Pablo Olivera, Star Wars

---

14.10.2020 в 00:49

Пишет  QVall:

[picspam] - Excalibur # 13

~ Jay Anacleto

@темы: Ракушки, Jay Anacleto

---

14.10.2020 в 00:55

Пишет  QVall:

[picspam] - Kevin McGivern

~ Kevin McGivern

Интересная манера рисовки

@темы: Ракушки, Kevin McGivern

---

14.10.2020 в 01:02

Пишет  QVall:

[picspam] - Hamm Ling

~ Hamm Ling

Третья понравилась

@темы: Ракушки, Hamm Ling

---

14.10.2020 в 01:19

Пишет  ZEAl:

@темы: Смех

---

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

@темы: Божественное, Two Steps From Hell, Услышанное в дожде

---

"Отчасти мой уход был связан с тем, что у меня начались серьезные проблемы с тревогой, паникой и ужасным синдромом самозванца", – Крис Метцен.

Эти слова прозвучали в рамках Международного саммита по поддержанию психологического здоровья (The International Games Summit (TIGS) on Mental Health). Сам саммит прошёл в формате семичасовой конференции в Zoom, запись которой можно запросто найти на YouTube. В общей сложности бывший вице-президент по развитию истории и франчайзинга Blizzard Ent. говорил около сорока минут. В целом вся его речь касалась подхода к отношениям между членами команды разработчиков. Метцен отметил, что чаще всего люди работают в формате соперничества, наращивая за счёт этого бешеные темпы развития, в которых, увы, часто перегорают отдельные сотрудники.

"Этот синдром самозванца был во мне с самого начала. Это психология страха, ощущение себя недостойным и неспособным попросить поддержки у друзей и коллег. Это может вызвать ощущение глубокого стыда. Мне казалось, что говорить об этом небезопасно.

Изначально всё походило на братство. Несмотря на то, что все мы были ботаниками, каждый старался стать крутым парнем. Выражение эмоций, таких как усталость или страх, было неприемлемо с культурной точки зрения. Если вы чувствуете себя подавленным, то вы чувствуете себя слабым звеном, как будто вы нарушаете великую традицию, как будто вы нарушаете какой-то контракт.

В какой-то момент всё заработало на ура, казалось бы, стоит выдохнуть и насладиться успехом, но эта борьба внутри не унималась".

Отдельно Крис подчеркнул, что ему в некоторой степени "ещё повезло". В какой-то момент из-за своего статуса он мог отойти от обсуждения того или иного вопроса и найти немного времени на себя, в то время как его коллегам приходилось порой не только терпеть определённые ограничения, связанные со своей должностью, но и постоянно бороться за эту должность.

"Мне и в голову не приходило оглядываться по сторонам, расспрашивать, разговаривать с людьми и спрашивать об их ролях. Никто никогда не учил нас, как слушать, как смотреть направо и налево, на людей, с которыми ты работаешь. Нас не учили, как общаться или как сопереживать. Всё в рамках неугомонного бешеного темпа работы. Мы начинаем видеть друг в друге не людей, а должности или функции, которые мы выполняем, и даже говорить об этом ужасно.

Но это неправильно. Ты просто должен открыться. Не думай, что звучишь глупо, это и не должно звучать, как что-то заумное или логичное. Это необязательно должно быть чётко выверенной мыслью с идеальной подачей. Просто говорите людям свою правду, о том, как именно вы видите ситуацию, не бойтесь показать, что вот тут вы уязвимы и вас что-то ранит. Но и не сдавайтесь и не впадайте в уныние. Вы должны быть последовательно храбрыми, чтобы говорить о своём взгляде на вещи, не забывая при этом, что другие люди могут быть не менее ранимыми и обеспокоенными".

В своём выступлении Крис Метцен также отметил ещё одну критическую проблему игровой индустрии. Она практически никогда не даёт гарантий занятости. Даже если вы хорошо делаете своё дело и горите своим делом, никто не застрахован от внезапных переворотов за пределами вашей работы, в окружающем мире. Раз – и вот вы уже под угрозой увольнения. Этот меч висит над многими сотрудниками, особенно в крупных компаниях. И многие из этих компаний прежде всего придерживаются своей исторической культуры бешеной производительности, в жерновах которой часто перемалываются все, кто не способен бежать слишком быстро. Или те, кому просто не повезло.

"Вы буквально можете погибнуть во всём этом. В безумном процессе работы вы можете потерять контакт с изменениями в мире, которые происходят за пределами кабинета. Люди понимают это и пытаются оставаться в курсе происходящего, что просто не может оставить их неравнодушными. Это приводит к эмпатии, к настоящим психологическим проблемам".

Своё интервью Крис завершил примерно так: "Каждый, кого вы встречаете, ведет тайную битву, о которой вы не знаете. Мы все должны выполнять свою роль, делать то, что должны, но вы не должны делать это сами. Вы не должны нести груз своих страхов бесконечно.

Когда трудно попросить о помощи, я бы сказал, что надо слушать и смотреть, и просто стараться быть внимательным к окружающим. Просто спросить. Будьте любопытны. Голос человека рядом с вами показался вам уставшим? Товарищ кажется вам подавленным? Просто спросите его, это не сложно. Вы не проявите неуважение к нему, вы не покажетесь слабым, это просто глупо. (В рамках разговора о том, что подобная забота может даже спасать жизни.) Покажите любовь таким образом. Есть так много любви в том, чтобы просто быть любопытным таким образом и делать людям честь, отдавать им должное, просто спрашивая, как они поживают сегодня. Это мелочь, и более того, на неё не всегда будут отвечать правду, но просто сделайте это. В этих мелочах сокрыто очень много любви, которую люди ощущают. Вы можете касаться жизни людей самыми незначительными способами, не забираясь в души, но при этом давая понять, что вы тут, рядом, и что всё не так плохо”.
(с)vk.com/wall-169488569_26244

Многое из перечисленного знакомо

@темы: Коготки памяти, В тишине мгновения между тик и так, Письмена, которые кем-то были написано на чьем-то песке

---

Фестиваль вышел очень интересным
Особенно дискуссия с "Дилетантом"

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде

---

mantaroq

@темы: Ракушки, Japan, mantaroq

---

Продолжим традицию БДСМ (т.к. Neuro Nougami *осуждающе тычет в него пальцем* пожаловался на малое количество картинок, было принято волевое управленческое решение выложить очень очень очень очень очень большую подборку)

Очень много картинок

@темы: Ракушки, Вызывает мурлыкание, Различное отсутствие одетости, Тем, для кого Земля не обернулась вокруг Солнца полных 18 кругов, смотреть на это рано, BDSM

---

Вдогонку небольшая подборка по пейзажам Японии

@темы: Ракушки, Japan