21.10.2020 в 17:39
Пишет N.K.V.D.:Жертва политики или «свирепая львица»? Мифы и правда о ханше Сююмбике.URL записи
500 лет назад в Ногайской Орде родилась девочка, которой предстояло стать царицей Казанского ханства. Точная дата ее рождения неизвестна, как и дата смерти. Ее судьба тесно связана с падением Казанского ханства, взятого войсками Ивана Грозного 2 октября 1552 года. Одна из самых популярных легенд гласит, что во владычицу был страстно влюблен сам Иван IV. Что в истории Сююмбике правда, а что - вымысел, в этой статье.
Читать дальшеЛегенда о башне
Каждому, кто приезжает в Казань, показывают башню Сююмбике, которую с недавних пор венчает мусульманский полумесяц.
И рассказывают красивую легенду о том, что влюбившийся в казанскую правительницу царь Иван Грозный взял город, а после задумал насильно взять ее в жены, но та поставила ему условие: мол, построй за семь дней высокую башню. «Легко!» - якобы ответил царь, и через неделю башня была готова, а казанская правительница под предлогом осмотреть строение забралась на самый верх и, дабы не доставаться нелюбимому, прыгнула вниз…
Сказка, конечно, красивая, но в реальности Сююмбике была вывезена на территорию Московского государства в качестве почетной заложницы за год до взятия Казани, на тот момент государю Ивану Васильевичу было чуть больше 20, в то время как регентше казанского престола – 35.
По тем временам это была серьезная разница в возрасте, посему никаких пылких чувств у вчерашнего юноши к столь зрелой женщине возникнуть, скорее всего, не могло.
Да и сама башня была построена предположительно конце XVI - начале XVII века, то есть спустя сто лет после покорения Казанского ханства, и на знаменитом рисунке Адама Олеария, посетившего Казань в 1638 году, она отсутствует.
Историки до сих пор спорят, когда она была возведена и чем изначально служило это сооружение: ханской мечетью, минаретом или дозорной башней. Кстати, это - одна из немногих в мире «падающих» башен – отклонение от оси составляет 1,98 м.
Ее звали Сююмбике
На самом деле ханшу звали Сююн. «Бике» в переводе означает госпожа. Эту почетную добавку к имени к себе регентша заслужила благодаря тому, что никогда не забывала о простом народе, в частности о крестьянах, всегда пыталась вникнуть в их проблемы и существенно снизила, выражаясь современным языком, их «налоговое бремя». Вплоть до ХХ века ее называли по-разному: Сююмбика, Сумбеки, Сююнбека. Утвердившееся в ХХ веке написание – Сююмбике.
«Хороша лицом и умна»
Знаменитый «Казанский летописец» (историческая повесть, созданная, по разным данным, в 1564—1566 или между 1626 и 1640 годами и рассказывающая о завоевании Казани Иваном Грозным в 1552 году) внешность регентши казанского престола описывает следующим образом: «…была та царица очень хороша лицом и умна, так что не было ей равной в Казани по красоте среди женщин и девиц, да и в Москве среди русских — дочерей и жен боярских и княжеских».
Однако можно предположить, что красота Сююмбике имела несколько экзотический характер - даже для казанцев. Достаточно посмотреть архивные или современные фотографии ногайцев – потомков обитателей некогда грозной кочевой Ногайской Орды, праправнучкой основателя которой Едигея и дочкой могущественного бека Юсуфа и была Сююмбике.
Не сохранилось точного описания роста и комплекции казанской царицы, но предположительно она была стройна и имела царственную осанку. А вот у ее кожи, как и у всех ногайцев, наверняка был более смуглый, чем у волжан, оттенок, а разрез глаз был более восточным, чем у уроженцев казанского края.
Трижды замужем
Сююмбике трижды была замужем и все три раза мужа ей выбирали. В первый раз она была выдана замуж за казанского хана Джана-Али в 12 лет. Это был династический брак, заключенный ради политического противовеса между Ногайской Ордой, Казанским и Крымским ханствами. Через два года Джана-Али убили, а девушку выдали замуж за хана Сафа-Гирея, который, как повествуют летописи, был ей любимым мужем. При этом она была ему пятой женой.
Именно после смерти Сафа-Гирея Сююмбике и взошла на ханский престол, став регентшей при несовершеннолетнем сыне. Третий раз ее выдали замуж насильно уже после падения ханства - за каимовского хана Шаха-Али, (брата Джана-Али), чему, кстати, был не рад и сам супруг.
Безропотная жертва
Легенды зачастую представляют Сююмбике как «даму печального образа», стоически переносящую все удары и превратности судьбы. На самом деле, по дошедшим до нас данным, будущая правительница с детских лет обладала сильным характером и была своенравна.
В частности, известен следующий случай: когда регентша получила известие о том, что в самом центре ее государства русские построили город-крепость Свияжск, то, по словам «Казанского летописца», «словно свирепая львица» начала призывать своих подданных на войну, пообещав заручиться помощью у своих родственников в Ногайской Орде, а также у Крымского и Астраханского ханств.
Однако тогда подданные ее не послушали, решив, что на вооруженное сопротивление Москве у них просто не хватит сил, и впоследствии выдали Русскому государству правительницу.
В плен попал и ее фаворит – крымский оглан Кощак. Некоторые источники заявляют о том, что он, некогда соратник ее второго мужа – хана Сафа-Гирея - состоял в романтических отношениях с правительницей, другие, что был ее единственным союзником.
Сохранилось предание: когда Сююмбике для заключения мира с Москвой решили выдать за русского ставленника, хана Шаха-Али, та отправила ему в подарок кушанье и рубашку. Однако, заподозрив подвох, хитрый хан прежде накормил этой едой свою собаку, а рубаху повелел надеть впавшему в немилость слуге, после чего и животное, и человек скончались.
Прежние же мужья Сююмбике, к слову, скончались при довольно странных обстоятельствах: первый нелюбимый муж Джан-Али был убит после низложения, причем, деталей гибели история не сохранила, а любимый – Сафа-Гирей - в расцвете лет: он якобы поскользнулся и ударился головой, когда мылся в бане.
Портрет с сыном
Всем интересующимся судьбой Сююмбике известен ее старинный портрет, на котором она якобы изображена вместе с сыном – Утямыш-Гиреем. Иногда к названию работы приписывают: «в русской тюрьме», хотя, как известно, ни в какой тюрьме не саму плененную регентшу, ни ее отпрыска никогда не держали.
Эту живописную композицию мы знаем благодаря кисти художника Дементьева, который вроде бы переписал работу с более раннего, чуть ли не прижизненного оригинала. Однако некоторые историки серьезно сомневаются, что на портрете рядом с казанской правительницей изображен именно ее сын.
И для этого есть серьезные основания – на ребенке женская одежда, женские же украшения. Существуют предположения, что на полотне изображена дочка первого мужа Сююмбике – хана Джана-Али, которую та воспитывала после гибели отца.
Известно, что с этим ханом у легендарной правительницы любви не было, равно как и детей.
Единственная женщина на ханском престоле
Довольно часто в заслугу Сююмбике ставят то, что она была единственной женщиной средневекового мусульманского мира, в руках которой была сосредоточена высшая государственная власть. Что серьезно отличает Казанское ханство и в целом казанских татар от других восточных народов, где подобное было просто невозможно.
На самом же деле, об относительно либеральных нравах Казани в гендерных вопросах может свидетельствовать то, что Сююмбике была как раз не единственной женщиной, занимавшей ханский престол.
И если наша героиня находилась у власти в качестве регентши около трех лет (с 1549 по 1551 годы), то практически столько же правила регентша ее первого мужа Джана-Али (тот вступил на казанский престол подростком) – ханбике Ковгоршад, дочь хана Ибрагима и не менее известной ханши Нур-Солтан.
Замучена тираном-мужем
Рассказывая о печальной судьбе казанской правительницы, нередко говорят и о том, что замужем за нелюбимым Шахом-Али ей было крайне нелегко, и что третий супруг чуть ли не вверг ее в ад домашнего насилия.
Интересно, что аналогичные слухи распускались и при жизни Сююмбике, когда ее отцу, ногайскому беку Юсуфу, сообщили о том, что новый муж отрезал его дочери нос и уши. Возмущенный бек написал соответствующего содержания письмо Ивану Грозному, а тот – Шах-Али. В итоге из Ногайской орды в русские земли прибыла целая делегация, чтобы узнать о состоянии Сююмбике, и послы лично убедились, что женщина жива и здорова.
Конечно, лишенная власти и поселенная в глуши, казанская царица просила отца забрать ее к себе, об этом просили Ивана Грозного и ее братья, но царь был непреклонен. В письме одному из братьев он так обосновывал свое решение: «И тебе самому ведомо, дочь его Сююнбек сколько нам в Казани грубости учинила, и как нам ее Бог в руки дал, и мы лихое позабыли отца для вашего дружбы, и вас для».
При этом союзник Москвы касимовский хан Шах-Али, как уже говорилось выше, был и сам не рад браку с низложенной регентшей, согласившись на него исключительно под давлением Москвы.
Русское же государство пошло на подобные меры для того, чтобы держать под контролем властные амбиции казанской царицы, тем более что в Первопрестольной уже порядком устали от того, что политика в Казани на протяжении десятилетий строилась по следующему алгоритму: заключался мир с Москвой, в результате переворота к власти приходила прокрымская партия, устраивалось избиение русских купцов и послов, а далее - поход на русские земли за добычей и невольниками.
Как только Сююмбике привезли к новоиспеченному мужу, тот сразу же велел отослать ее подальше. Согласно гипотезе краеведа Анатолия Шекина, последние годы казанской владычицы прошли в местечке в окрестностях современного поселка Виля (Нижегородская область), где ханша жила под опекой своего «личного телохранителя» Чурай-Батыра.
Впоследствии на этом месте появилась деревушка Чураевка, ныне не существующая. Характерно, что в мавзолее Шаха-Али места для праха жены не нашлось. Но ученые обнаружили в нём неизвестный надгробный камень, так что историки не исключают, что Сююмбике всё же похоронена там.
Конечно, последние годы Сююмбике нельзя назвать счастливыми. Царственная особа жила в откровенной глуши, вдали как от своей второй родины – Казани, где она взошла на вершину политического олимпа, так и исторической – степей Ногайской Орды.
Помимо власти ее лишили и единственного сына, которого отобрали, чтобы воспитывать при царском дворе в Москве. Мальчик был крещен под именем Александр и прожил всего двадцать лет, на девять лет пережив мать, скончавшуюся от тоски, всеми брошенную и забытую. Всеми, кроме ее народа, который сложил о ней красивые легенды. (С.)