[Hessalam]

11.10.2020 в 20:12

Пишет  Эрл Грей:

Гигиенисты XIX века, посещавшие деревни, были ошеломлены их грязью и
вонью и крайне негативно отзывались о сельском мире. Однако, настаивая
на необходимости борьбы с плохими запахами, они проецировали на селян
свои собственные взгляды на то, как следует жить. Незащищенный нос
любого современного человека, в том числе историка, обнаружил бы там
«средоточие дурных запахов: запах пота животных, птичьего помета,
разлагающихся крысиных трупов, духота комнат, в которых живет по
несколько человек, нечистоты, спрятанные в укромных уголках, вонь,
исходящая от навоза, сваленного перед домами…». Крестьяне
воспринимали окружающее совсем иначе. Для них, как мы уже видели,
огромная куча навоза перед входом в дом — признак богатства и
процветания хозяина. Кроме того, это удобно: жильцы дома используют ее в
качестве уборной. Так, один житель Флера, что рядом с Дуэ, 17 декабря
1651 года, в сумерках, случайно получил пулю в ягодицу, когда «справлял
нужду на куче навоза перед домом». Что же до одуряющих
запахов, исходящих от тел или продуктов жизнедеятельности людей или
животных, то местному населению они совсем не кажутся отвратительными.

...Миф о невыносимой вони, окутывающей деревню, с XVII века подпитывается
развитием «цивилизации нравов» — именно тогда в городах и при дворе
началось триумфальное шествие рафинированных отношений, животное начало
в человеке стало отрицаться, а стыдливость — пониматься по-новому.
Прежде все совершали естественные отправления прилюдно, без всякого
стеснения. Даже король давал аудиенции, сидя на кресле-туалете.
Генриха III именно в таком положении заколол монах Жак Клеман. Нужду
справляли практически повсеместно. Антуан Фюретьер рассказывает, что
однажды при дворе Людовика XIII рыцарь королевы отпустил ее руку и пошел
помочиться на висящий на стене гобелен. А в другой раз огромная лужа,
образовавшаяся под платьем мадам де Лафайет в присутствии суверена,
просто-напросто вызвала у него смех. Мочиться в углу комнаты, на
лестнице или в камин было обычным делом.

...Пахучие, даже вонючие, с точки зрения проезжавших мимо путешественников,
деревни тем не менее были не так загрязнены и отравлены, как города при
Старом порядке. Дело в том, что деревни, в которых проживало обычно
несколько сотен человек, не так страдали от большого скопления дурно
пахнущего ремесленного производства, как это было в городах и ближайших
к ним пригородах. Заточенные за городскими стенами, где бушевали
страшные эпидемии, жители городов, этих грязных богаделен, не стали
ждать наступления эпохи Просвещения и начали перебираться на природу,
чтобы вдохнуть свежего воздуха. Все, у кого была такая возможность,
летом сбегали от парижской духоты в сельские дома, на дачи, которых в
XVI–XVII веках становилось все больше. Увлечение становится повальным в
эпоху Руссо — не только благодаря его описаниям чарующей, девственной
природы, где пахнет счастьем, но и потому, что таким образом можно было
укрыться от невыносимой атмосферы расширяющейся столицы. Также надо было
скрываться от шума, от тесноты улиц, от опасных и угрожающих толп нищих
и проституток, которых становилось все больше. В XVIII веке в деревни
под Парижем хлынули зажиточные и привилегированные горожане, которые
желали жить в сельских домах, ставших причудой буржуазии, ее
эротическими фантазиями, или в аристократических имениях.

...Вот, например, как изображается запах фекалий на гравюре по картине Брейгеля, датируемой 1562 годом (/ил. 1/). Обезьяна сморщилась от отвращения и зажала нос,
оказавшись перед обнаженным задом спящего бродячего
торговца-галантерейщика. При этом обезьяну нисколько не смущают запахи,
исходящие от другого примата, который в непосредственной близости от нее
справляет нужду в шапку путника. Эта сцена — иллюстрация к очень
распространенной идее, позаимствованной терапевтами эпохи Возрождения у
древних греков: согласно ей, человеческие экскременты пахнут
отвратительнее, чем кал и моча животных. Мы уже знаем, что
отдельные медики рекомендовали вдыхать тошнотворные запахи выгребных ям
для защиты от чумы. Они применяли на деле идеи своих предшественников
времен Античности, считавших, что прогнать чуму может еще бóльшая вонь.
Знаменитый хирург Амбруаз Паре заявлял: «Один плохой запах выгоняет
другой» и приводил в пример козла, которого селили в доме, чтобы
предотвратить появление чумы.

Из книги Робера Мюшембле "Цивилизация запахов"

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде