[Hessalam]

11.12.2020 в 17:40

Пишет  Шано:

Пришлось мне на днях изучать законы вавилонского царя Хаммурапи, правившего примерно между 1793 и 1750 годах до н. э. на территории современного Ирака. Наиболее известный экземпляр текста законов был найден французской археологической экспедицией в конце 1901 — начале 1902 года в ходе раскопок города Сузы на территории Персии. Законы нанесены на поверхность диоритовой стелы высотой 2,25 метра и весом в 4 тонны. Вероятно, подобные стелы с текстами законов Хаммурапи, были установлены в Вавилоне и других крупных центрах его царства. Тот, который попал в руки ученых, должно быть, происходит из Сиппара и попал в Сузы около 1155 года до н. э. в качестве военного трофея. Сегодня стела является одним из сокровищ Лувра в Париже.




Ну да я увлекся. В процессе изучения я обратил внимание на весьма продвинутое брачное законодательство (§§ 127—194) вавилонян, которое идет несколько вразрез с базовыми представлениями о патриархальных нравах и правовой незащищенности женщин в древневосточном обществе. Не то, чтобы я хотел оспорить концепцию патриархальных нравов, но вот относительно правовой незащищенности судите сами.

Во-первых, у вавилонян существовало несколько разновидностей брака. Строго говоря, брак регистрировался по договору, который заключался мужчиной с родителями невесты. Мужчина давал выкуп за жену ее отцу, сама она приносила с собой приданое. Сожительство без договора браком не считалось и, соответственно, регулировалось другими статьями закона. Мужчина мог быть женат на жрице, которой разрешалось выйти замуж, но не разрешалось иметь детей, или мог иметь наложницу, от которой могли быть дети.

Даже при поверхностном прочтении удивляет стремление законодателя защитить интересы уязвимой стороны, которой в браке, понятное дело, является женщина и ее дети. Вот, например, случай, когда человек взял жену, а ее постигла проказа. Жить с ней он не может и хочет взять другую жену. Законодатель разрешает ему взять другую жену, но оговаривает, что свою жену, которую постигла проказа (?), он не должен покинуть, она может жить в его доме, который он построил, и, пока она жива, он должен ее содержать (§ 148).

Или вот еще: «Если человеку его супруга родила сыновей, и его рабыня родила ему сыновей, [и] отец при жизни своей сказал сыновьям, которых ему родила рабыня: «Мои сыновья», и он их причислил к сыновьям супруги, [то] после того, как отец умрет, сыновья супруги и сыновья рабыни должны поровну поделиться имуществом в доме их отца; при разделе наследник, сын супруги, может выбрать [свою долю] и взять». (§ 170)

Правда, для тех, кто забывает, что такое рабство на Древнем Востоке, нужно бы обратить внимание на идущую вслед за этой норму. Если отец не признает своих детей от рабыни, то они не имеют право участвовать в разделе имущества после его смерти. Однако, им и их матери при этом предоставляется свобода. (§ 171).

Вообще, рабство накладывало на семейный институт явный отпечаток. Вот, например, такая норма. Человек женат на жрице и не может с ней иметь детей. Жена дает своему мужу рабыню, которая рожает ему сыновей. После этого он уже не может взять другую жену ради рождения наследников (§ 144). Как мы видели, дети от рабыни при условии их признания отцом приравниваются к законному потомству. Есть, однако, любопытная оговорочка в одной из последующих статей: «если эта рабыня стала равнять себя со своей госпожой, [то], так как она родила сыновей, ее госпожа не должна продавать ее за серебро, [однако] она может наложить на нее рабский знак и причислить ее к рабыням (§ 146).

В браке существует возможность раздельного владения имуществом и раздельных обязательств: «Если женщина, которая живет в доме человека, обязала своего мужа и заставила [его] выдать документ [о том], что кредитор ее мужа не схватит ее, [то], если этот человек имел на себе процентный долг до того, как он взял [в жены] эту женщину, его кредитор не может схватить его жену; а если эта женщина имела на себе процентный долг до того, как она вступила в дом человека, ее кредитор не может схватить ее мужа» (§ 151).

Без, соответствующего документа, точнее, без печати, по вавилонским правилам, ответственность супругов общая.

Очень интересную роль играет приданое, с которым жена входит в дом мужа: «Супруга может забрать свое приданое и дар, который ее муж ей подарил и записал ей в документе, и жить в жилище своего мужа. Пока она жива, она может [этим] пользоваться, [но] за серебро не может продать. После ее [смерти] это принадлежит только ее сыновьям» (§171). Т.е. приданое образует своего рода страховой фонд для жены на случай преждевременной утраты кормильца или при конфликте с сыновьями: «Если ее сыновья станут ее притеснять ради того, чтобы изгнать [ее] из дома, [то] судьи должны рассмотреть ее дело и наложить наказание на сыновей, [а] эта женщина не обязана уйти из дома своего мужа. Если [же] эта женщина захочет уйти, [то] дар, который ее муж подарил ей, она должна оставить сыновьям своим, [а] приданое дома своего отца она может забрать, и муж, который ей по сердцу, может взять ее [в жены]». Интересно, что наследуют приданое – ее дети, а при бездетном браке – ее отец, который при ее смерти может истребовать приданое у зятя. Правда, тот в этом случае, может потребовать у тестя вернуть выкуп (§ 163).

В ситуации, если отец не дает приданое за дочерью, она, уже находясь в браке, может истребовать его сумму у наследников своего отца (§ 172).
Особая норма защищает детей первого супруга при повторном браке матери: «Если вдова, сыновья которой [еще] малы, захочет вступить в дом второго [мужа], [то] без [ведома) судей она не должна вступить. Когда она будет вступать в дом второго [мужа], судьи должны рассмотреть дела дома ее прежнего мужа, и дом ее прежнего мужа они должны передать следующему мужу и этой женщине, а также заставить их изготовить документ. Пусть они берут дом и растят малышей. Продавать утварь за серебро они не могут. Покупатель, который покупает утварь сыновей вдовы, теряет свое серебро [и] обязан вернуть имущество его хозяину. (§ 177)

Много всяких норм, которые регулируют разнообразные семейные конфликты и перверсии, но они носят универсальный характер. Понятное дело, супружеская измена осуждалась: «Если жена человека была схвачена лежащей с другим мужчиной, [то] их должно связать и бросить в воду. Если хозяин жены пощадит свою жену, [то] и царь пощадит своего раба». Т.е. измена – это, конечно, плохо, но есть варианты решить эту проблему полюбовно. Ну, т.е. без смертоубийства.

Весьма любопытная норма: «Если человек был взят в плен, а в его доме нет пропитания и его жена вступит в дом другого, [то] эта женщина не имеет вины». (§ 134) И следующая: Если человек был взят в плен, а в доме его нет пропитания, и до его возвращения его жена вступила в дом другого и родила детей, а затем ее муж вернулся и достиг своего поселения, [то] эта женщина должна вернуться к своему супругу, а дети должны идти за своими отцами (§ 135). Как продолжение, совсем экзотический случай, по крайней мере, для современности: «Если человек бросил свое поселение и убежал и после него его жена вступила в дом другого, [то] если этот человек вернулся и захотел взять свою жену, [то] так как он презрел свое поселение и убежал, жена беглеца не должна вернуться к своему мужу». (§ 136).

Cчитается важным защитить честь женщины от оговора: «Если на жену человека был простерт палец по поводу другого мужчины (теперь понятно, почему показывать пальцем на улице – нехорошо?), но она не была схвачена при лежании с другим мужчиною, [то] ради своего мужа она должна погрузиться в реку». Под погружением в реку подразумевается испытание ордалией.

Несколько хуже, если обвинение в неверности выдвигает муж, но при этом доказательств вины жены у него все же нету. В этом случае жена приносит клятву и имеет право вернуться в свой дом. Т.е. развод и раздел имущества.

Ну и по поводу право на развод. Строго говоря, оно было у мужчины, который мог оставить жену, если, скажем, она не родила ему детей. В этом случае он возвращал приданое и давал ей равную сумму из собственных средств (§ 138). Вот, кстати, почему давать за дочерью приданое было важно для их отцов. Если брак был с детьми, он отдавал также половину имущества, и она должна была растить детей. После того, как они становились взрослыми, она могла вторично выйти замуж (§ 137).

Если напрямую отвечать на вопрос, вынесенный в заголовок материала, то следует признать, что право на развод у женщин было, хотя добиться своего им было сложнее, чем для мужчины. Вот что пишет законодатель: «Если женщина возненавидела своего мужа и сказала: «Не прикасайся ко мне», [то] дело ее должно быть рассмотрено в ее квартале, и если она блюла себя и греха не совершила, а ее муж «гулял» и очень ее унижал, [то] эта женщина не имеет вины: она может забрать свое приданое и уйти в дом своего отца». (§ 142)

И в продолжение текста закона для тех, кто подзабыл, что общество вообще-то патриархальное: «Если же она не блюла себя, «гуляла», дом свой разоряла и унижала своего мужа, эту женщину должны бросить в воду». (§ 143)

Т.е., как видим, у развода были не только вполне понятные моральные издержки, но и реальные риски. Желающие развода должны были тщательно обдумать свое решение, поскольку дело для них могло кончиться на дне канала. strator.livejournal.com/132463.html

@темы: Рыбка, пойманная в глубокой воде