«Обнуление» – пожалуй, одно из главных слов, характеризующих 2020 год в различных сферах. Слово-мем, родившееся в Москве на Охотном Ряду, вряд ли известно руководителям Китайской федерации футбола, однако их решения, принятые под самый конец 2020-го, по-другому назвать сложно. Фактически в Китае решили начать новую веху в истории развития местного футбола: после пяти лет притока больших денег, которые так и не принесли соответствующих результатов ни на уровне сборной, ни на уровне клубов, власти искусственно создают условия, при которых новые мегаинвестиции и привлечение новых звездных футболистов в китайскую лигу будут практически исключены.
Разбившаяся «китайская мечта»В футбол в Китае играли с начала ХХ века, с 1974 года КНР вошла в международные футбольные ассоциации, и в 1990-м первый профессиональный футбольный клуб «Ляонин» из Шэньяна победил в азиатской Лиге чемпионов. В 1994-м была создана профессиональная футбольная лига, а в 2004 году после ряда коррупционных скандалов она подверглась реструктуризации и стала называться Суперлига. За два года до этого, в 2002-м, сборная КНР по футболу в первый и единственный раз участвовала в Чемпионате мира (впрочем, путевку удалось получить во многом из-за того, что Япония и Южная Корея как хозяева турнира не участвовали в отборе).
читать дальше
Иначе говоря, футбол в Китае развивался, но развивался постольку-поскольку, без громких успехов, явно уступая баскетболу, который со времен Яо Мина стал в КНР «спортом № 1». В азиатской иерархии Китай по всем ключевым показателям занимал 5–6-е место, уступая Южной Корее, Японии, Ирану, Саудовской Аравии, а с 2006 года еще и Австралии, которая из Океании перебралась в азиатскую конфедерацию. Суперлига была неплохим местом предпенсионного заработка для европейских и латиноамериканских звезд, но не более того, а сборная сражалась лишь за путевку на чемпионат мира, конкурируя с такими странами, как Узбекистан, Сирия и КНДР.
Подобное положение вещей не устраивало китайскую нацию, за период реформ привыкшую к высшим достижениям едва ли не во всех сферах жизни. И тем более с этим не мог мириться председатель Си Цзиньпин – с 2012 года лидер КНР и, как считается, страстный футбольный болельщик. Доподлинно неизвестно, начался ли бум инвестиций в китайский футбол с его подачи или же приближенные и бизнесмены, зная о пристрастиях председателя, старались ему угодить, но факт остается фактом: в 2016 году в китайский футбол полились миллионы долларов.
В зимнее трансферное окно 2016-го владельцы китайских клубов взорвали мировой футбольный рынок. Каждая команда Суперлиги выказала намерение привезти из Европы хотя бы одну суперзвезду, не обращая внимания на цену и величину заработка. Самой яркой сделкой стал переезд в Нанкин из Донецка бразильца Алекса Тейшейры за 50 млн евро (зарплата 10 млн евро в год). Летом 2016 года «Шанхай Шанган» (Shanghai SIPG) купил у питерского «Зенита» за 55 млн евро Халка (зарплата 20 млн евро в год), а в декабре того же года у «Челси» за 60 млн евро – еще одного бразильца, Оскара (зарплата 22 млн евро в год). Тогда же другой шанхайский клуб «Шэньхуа» за относительно «небольшие» 10,5 млн евро купил 32-летнего аргентинца Карлоса Тевеса. Зарплата Тевеса составила 40 млн евро в год и сделала его самым высокооплачиваемым футболистом в мире.
Безумные траты 2016-го задрали планку ожиданий от китайского футбола. Однако прорыва не произошло. А небольшие локальные успехи на фоне ожиданий воспринимались с разочарованием в самом КНР и с нескрываемым злорадством за его пределами.
Тевес провел в футболке «Шэньхуа» всего год и вернулся в Аргентину с понижением зарплаты в десятки раз. Напоследок он заявил журналистам: «Не думаю, что китайские клубы будут способны конкурировать с ведущими командами из Европы, даже если им удастся подписать лучших игроков. Здесь совсем другой футбол и другая поддержка болельщиков. Китайский футбол не достигнет европейского уровня в ближайшие 50 лет». Позже статистики посчитали, что каждый гол аргентинца обошелся боссам «Шэньхуа» в 9,5 млн евро.
«Шанхай Шанган», ведомый Оскаром и Халком, в 2018-м стал чемпионом Китая, прервав многолетнюю гегемонию «Гуанчжоу Хэнда» (Guangzhou Evergrande), но и только. В этом году всё с теми же Оскаром и Халком команда заняла лишь четвертое место в чемпионате и вылетела из азиатской Лиги чемпионов на стадии 1/8 финала.
«Гуанчжоу Хэнда», еще в начале 2010-х дважды выигрывавший Лигу чемпионов, в этом году вылетел на стадии группового турнира. В финале Суперлиги он уступил нанкинскому «Цзянсу Сунин», что было воспринято как сенсация, несмотря на наличие того самого Алекса Тейшейры. До этого «Цзянсу» даже с топовыми игроками в составе не поднимался выше второго места в чемпионате и 1/8 финала в Лиге чемпионов и считался середняком.
Дела сборной шли еще хуже. В отборе к ЧМ-2018 команда, возглавляемая именитым итальянцем Марчело Липпи, уступила сборным Ирана, Южной Кореи, Сирии и Узбекистана, заняв в своей группе только пятое место. В отборе на ЧМ-2022 сборная провела только четыре матча, включающих ничью 0:0 с Филиппинами и поражение 1:2 от Сирии. Отчаявшийся сделать что-то путное с китайским футболом Липпи подал в отставку, и его не остановила даже рекордная зарплата – 25 млн евро в год.
Матчи 2020-го из-за пандемии коронавируса пришлось пропустить, а в марте следующего года сборная вернется уже совсем другой. У нее будет китайский тренер с гораздо более скромной зарплатой (43-летний Ли Те) и не совсем китайский состав, поскольку в рамках кампании по «натурализации футболистов» в нее включены бразильцы Элкесон и Фернандиньо, а также британцы Нико Еннарис и Тайас Браунинг.
Борьба с «перегревом» китайской футбольной экономики
Иначе говоря, в Китае четко поняли, что «не в деньгах счастье». А бездумные траты не только не способны дать быстрый результат, но и приводят к обратному эффекту: о китайском футболе во всем мире сложилось мнение как о коррумпированной и неэффективной забаве топ-менеджеров нескольких корпораций, близких к Си Цзиньпину. Совокупные траты китайской Суперлиги в 10 раз больше, чем в южнокорейской K-лиге, и в три раза больше, чем в японской J-лиге, однако успехи КНР на уровне как клубов, так и сборной несравнимо ниже.
Выяснилось, что топ-игроки ничего не могут сделать в одиночку, если низким остается уровень их окружения. А китайские футболисты, разбалованные строгим лимитом (пять иностранцев в заявке, из них только четыре на поле одновременно), не имеют мотивации развиваться. Более того, ситуация, при которой в составе почти каждой команды в нападении выступали звезды мирового уровня, а в полузащите и защите играли посредственные местные игроки, привела к примитивизации игры – по схеме «пинай вперед на Халка, он разберется».
Сохранились и давние проблемы китайского футбола, связанные с чрезмерной зависимостью клубов от изменчивости частного капитала. Каждый год хотя бы одна китайская команда снималась после отказа владельцев вкладывать в нее деньги. Последним на данный момент банкротом стал клуб из Тяньцзиня, который в период финансового благоденствия покупал у «Зенита» Алекса Витцеля за 20 млн евро. Частым явлением стал переезд клубов из города в город. Еще чаще происходил ребрендинг клубов, из-за которого официальные названия команд превращались в перечисления спонсоров. Например, «Гуанчжоу Хэнда Таобао» и «Пекин Синобо Гоань».
Хватит, решили в Пекине и в самом конце очередного провального для китайского футбола сезона представили программу радикальных реформ, цель которых – оздоровление профессиональных клубов через снижение зависимости от спонсоров и топ-звезд.
Со следующего сезона доход любого иностранного футболиста до вычета налогов должен быть не более 3 млн евро в год. Зарплаты китайских игроков – не выше 630 тыс. евро в год. В целом зарплатная ведомость будет ограничена отметкой 75,5 млн евро в год. Если клуб превысит данные ограничения, он может быть лишен от 6 до 24 очков в чемпионате. В случае, если ассоциация докажет факт мошенничества с контрактами, клуб будет понижен в классе, а сам игрок дисквалифицирован на два года.
С футболистами, уже имеющими контракты, не укладывающиеся в лимит, клубы смогут заключить дополнительные соглашения на срок до трех лет, предполагающие компенсацию разницы. Впрочем, 31 декабря как раз заканчиваются соглашения у многих топ-звезд «набора-2016», поэтому и Алекс Тейшейра, и Халк не смогут сохранить свои заработки. Халк, как и еще порядка 10–15 статусных легионеров, уже заявил об отъезде из КНР. А вот в случае с Тейшейрой может быть принято некое исключительное решение. Бразилец планировал получить китайское гражданство и выступить за сборную КНР (примечательно, что ранее он хотел стать украинцем), но для этого ему нужно прожить в Китае еще хотя бы год. Что-то подсказывает, что 630 тыс. евро в год вместо нынешних 10 млн способны остудить «патриотизм» бразильца.
Еще более интересная ситуация с Оскаром. В 2019-м он продлил контракт до конца 2024 года, причем с повышением зарплаты (сейчас она составляет 23 млн евро в год), и, как заявляет 29-летний футболист, «рассчитывает отработать его до конца». В соответствии с новыми правилами такая зарплата в платежной ведомости клуба составила бы порядка 40%, а компенсация, которую придется платить три года, ляжет тяжелым бременем на менеджмент.
Тем более, нет никакой уверенности, что клубу удастся сохранить спонсоров. Для того чтобы остановить безудержную гонку амбиций боссов, федерация приняла беспрецедентное решение – запретить клубам использовать названия компаний в клубном брендинге. Теперь названия клубов должны быть «коммерчески нейтральны». На данный момент из 16 клубов Суперлиги только два подходят под указанные требования – «Шэньчжэнь» и «Даляньжэнь» (то есть «Даляньцы», в англоязычном варианте Dalian Pro).
Новые названия должны быть представлены к 31 декабря. Нет названия – дисквалификация на будущий сезон. Вероятно, большинство просто оставит географическую составляющую названия, отказавшись от корпоративной. Благо, что большинство комментаторов и так называли их по «порту приписки», делая исключения только для команд из городов с несколькими клубами (Шанхай, Гуанчжоу, Пекин, Циндао, до недавних пор Тяньцзинь). Однако, во-первых, нововведение крайне непопулярно у фанатов, которым полюбились корпоративные отсылки в названиях клубов (впрочем, есть версия, что за фанатским недовольством стоит воля спонсоров); во-вторых, исчезнет главный резон для корпораций тратиться на тот или иной клуб.
Для Шанхайской портовой группы (SIPG), страховой компании CITIC, девелопера Хэнда (Evergrande) и ритейлера Сунин вложения в клубный футбол были хорошим инструментом продвижения своей узнаваемости на китайском и мировом рынке. Захотят ли они сейчас вкладываться в ФК «Шанхай», «Пекин», «Гуанчжоу» и «Цзянсу», учитывая, что даже на футболках будет запрещено размещение рекламы, большой-большой вопрос. Но то, что Китай из-за вводимых финансовых ограничений исчез с карты больших футбольных трансферов, – это факт.
Для России же происходящее в КНР – хороший урок. Мы уже прошли стадию, когда казалось, что стоит за безумные деньги купить Халка и Витцеля, как нам гарантированы успехи в Лиге чемпионов, и в силу финансового кризиса и падения рубля «оздоравливаться» начали даже раньше, чем китайцы (примечательно, что после России оба упомянутых игрока поехали именно в Китай). Однако на данный момент китайский футбол позволяет нам оценить эффективность трех интересных экспериментов.
Первый – ставка на широкую натурализацию иностранцев как способ повысить результаты национальной команды. Второй – строгий потолок зарплат в сочетании с лимитом на легионеров и тепличными условиями для местной молодежи. Третий – практика спонсирования клубов частным капиталом при резком сокращении пиар-составляющей. Будущее китайской Суперлиги, возможно, подскажет, в каком направлении двигаться и российскому футболу.(с)
profile.ru/sport/investicii-ne-pomogli-bolshoe-...занятно