Отрекшаяся от Великой Мехазмы
12.02.2021 в 20:17
Пишет Эрл Грей:...Доступ к школьному образованию, который был далеко не у всех, зависел от множества факторов: регион проживания, пол, происхождение, обеспеченность семьи и принадлежность ее к той или иной профессии, и многое другое. Большую роль играло вероисповедание. читать дальшеИз лютеранского принципа sola scriptum следует желательность массового обучения чтению: еще в 1524 году Мартин Лютер обратился к правителям немецких земель с требованием учредить как можно больше школ. И впоследствии введение обязательного школьного образования началось именно в протестантских землях. Протестанты были намного более грамотными, чем катоики, владели в среднем большим количеством книг. Если в 1520 году в герцогстве Вюртемберг было 89 школ, то в 1600-м уже 400. В местах, где католики и протестанты жили рядом (Франция, Швейцария, Нидерланды), протестанты были всегда более образованны. Среди них была выше доля ремесленников, купцов и представителей свободных профессий – эти занятия предполагали грамотность.URL записи
Образование женщин строилось совершенно по иному принципу. Все, что говорилось выше о школах, – говорилось о школах для мальчиков. Девочкам требовались другие качества и способности, а обучение происходило обычно дома или в монастыре. В большинстве стран Европы женщина вплоть до эпохи Просвещения – за исключением отдельных случаев – не принимала участия в общественной жизни. Отступали от этого правила только Нидерланды.
Серьезной проблемой для распространения грамотности стало многообразие наречий и диалектов, на которых говорили в Европе. Людей нужно обучать чтению и письму – к этой мысли к началу XVI века уже начали привыкать. Но на каком языке учить? Даже в 1800 году семь из десяти жителей Уэльса не говорили по-английски, только по-валлийски. Франция вплоть до революции и даже после нее была лоскутным ковром в плане диалектов: классический французский (langue (Toil), который используется сейчас, к 1790 году был преобладающим языком только в 15 из 89 департаментов. При общем населении 28 млн человек 6 млн вообще не говорили на французском и не понимали его, еще 6 млн понимали, но говорили довольно плохо. Только 3 млн могли говорить на «официальном» французском нормально. В тех регионах, где преобладал старый южный диалект языка (langue d’oc), грамотность всегда была существенно ниже.
Германия вплоть до XX века – пестрое собрание диалектов, носители которых даже сегодня могут не понимать друг друга.
Чтобы организовать массовое системное школьное обучение, нужно, чтобы люди говорили на одном языке, чего европейским странам не удавалось достичь очень долго. В этом плане перевод Лютером Библии на немецкий язык – начало современного Hochdeutsch – эпохальное событие, ведь эта Библия дала начало единому немецкому языку. Французский толковый словарь Робера Этьенна – примерно той же важности. Подготовленный Корнелисом Килианом и изданный Плантеном голландский толковый словарь, с которого начался единый литературный голландский язык, – огромный шаг к тому, чтобы научить Нидерланды читать и писать.
...Основная разница между обязательным образованием и обязательным посещением школы состояла в том, что качество внешкольных занятий невозможно было проконтролировать. Скажем, по прусским законам, глава семьи был обязан дать детям образование, но посещение школы предполагалось на случай, «если он не может или не хочет обеспечить обучение в своем доме». Состоятельные семьи обычно нанимали учителей. И школа и учитель стоили денег, а до школы нужно еще как-то добираться… В общем, подсчитав все расходы, глава семьи мог придти к выводу, что домашний учитель – особенно если детей в семье много – не сильно дороже. Впрочем, он мог обучать детей и сам: чтение, письмо, счет – требовались начальные навыки. И это было бесплатно! Проследить, хорошо ли отец, заявивший, что обучает своих детей дома, учит их, и учит ли вообще, было в те времена нереально. При этом тогдашние родители часто возмущались тем, что государство указывает им, как воспитывать детей, вмешиваясь в их родительские права.
В XVIII веке подавляющая часть населения Западной Европы жила в сельской местности, дети с ранних лет работали со взрослыми. Даже если родителям пришлось теперь отпускать их учиться – найти помещение для школы часто было непросто, не хватало и учителей, детям всех возрастов приходилось учиться в одном классе. В Австро-Венгрии на момент принятия в 1774 году закона об образовании школу посещала только одна шестая часть детей школьного возраста. Впрочем, к 1784 году эта доля составляла уже три пятых, а в 1828 году – девять десятых. При сыне Марии-Терезии Иосифе II начальные школы для мальчиков стали даже бесплатными!
Но за школьное образование девочек родителям по-прежнему приходилось платить.
...Информацию об образованности тогдашних европейцев могут дать и более экзотические документы. Скажем, по данным испанской инквизиции, число обвиняемых, хорошо знакомых с десятью заповедями, увеличилось с 40 % в 1560-1570-е годы до 80 % в 1580-е; число «полностью неграмотных» (то есть, видимо, с заповедями совсем незнакомых) сократилось в это же время с 50 % до 10 %.
Среди разрозненных данных, приводимых разными авторами, мы находим следующие интересные цифры. К началу Реформации (1517 год) в Священной Римской империи умели читать в среднем от 10 % до 30 % городского населения, в Англии этот процент был выше и еще намного выше в Нидерландах. К концу Средневековья писать умели точно меньше 10 % мужчин в Европе, доля женщин, освоивших письмо, была ничтожно мала. В середине XV века не все студенты немецких университетов умели писать, хотя академические занятия уже включали в себя записывание лекций. Впрочем, к началу XVI века они писать научились. В северной Англии процент неграмотных среди дворян снизился с 30 % в 1530 году почти до нуля в 1600 году, но в сельской местности доля неграмотных была по-прежнему более 90 %.
... Некоторые страны как будто вообще выпали из информационной революции: в 1890 году 76 % португальцев старше семи лет были неграмотны, в 1911 году эта доля составляла 70 %, в 1930-м – 68 %, и только в 1940-х годах больше половины португальцев умели читать и писать – этого уровня Англия достигла на 100 лет, а Германия и Шотландия на 150 лет раньше.
* * *
В заключение экскурса об образовании стоит, пожалуй, затронуть распространенное представление о поголовной грамотности монахов и священников в «темной» средневековой Европе: безграмотные рыцари, безграмотные крестьяне, почти безграмотные горожане – и грамотное духовенство, носитель всех возможных знаний. Миф или не миф? Не стоит, конечно, абсолютизировать, но уровень образования в духовном сословии и вправду был намного выше, чем в других. Христианство – книжная религия, так что навыки чтения и письма, несомненно, были необходимы для тех, кто нес слово Божье.
По каноническим правилам человек, не умеющий читать, не мог стать священником. Но из каждого правила, как известно, бывают исключения, да и под умением читать, как мы выяснили, часто понималось умение идентифицировать буквы и складывать из них слова, без понимания смысла текста. Священников нужно было много, спрос на них постоянно увеличивался с ростом населения. Их основная функция состояла в том, чтобы знать Священное Писание и разъяснять его смысл прихожанам, а помнят ли они его наизусть или читают, могут ли читать другие, посторонние тексты – так ли это важно?
Да, в Средневековье образование перешло в руки духовенства. Из присутствия в монастырях детей некоторые авторы – не обязательно обоснованно – делают вывод, что там существовали школы в современном смысле этого слова. Но вообще-то детей отдавали туда для христианского воспитания, по пути обучая чтению – оно шло скорее как дополнительный навык с прицелом на чтение религиозной литературы. Не будем забывать о том, что в монастырях воспитывали также и девочек, и вот их читать никто не учил. Обучение письму, которое, как мы помним, воспринималось больше как ремесло, действительно долгое время было монополией монастырских и кафедральных школ. Но это было не «образование», а именно обучение «специальности», которую получали не все монахи, а только некоторая их часть.
Из книги Ксении Чепиковой "Человек, научивший мир читать"